– Налей-ка еще нам по «сотке», Тенгиз, –
Кричит через головы бывший танкист,
А ныне – бездомный калека.
– Я выпить желаю за взятый рейхстаг,
За ногу в кустах и за душу в крестах,
За нашу Победу. Налей-ка!
Ему наливает безмолвный Тенгиз,
Пока он бредет под осколочный визг
И вдовьи далекие вздохи, –
Пока он ногой деревянной скрипит
И давится воздухом, крепким, как спирт,
И ждет у обшарпанной стойки.
Он с хриплым надрывом глотает сто грамм,
Как будто срывает вагонный стоп-кран,
Чтоб выйти в ночной глухомани, –
Как будто вступает в последний он бой,
Чтоб снова прикрыть своей рваной судьбой
Страну, что лежит за холмами.
Последний защитник великой страны,
В которой всегда все верны и равны,
А коль не равны – то маленько.
… Бездомная вьюга свистит по холмам,
Качая во мгле привокзальный шалман…
– Я выпить желаю. Налей-ка!