Февраль. Достать чернил и плакать!
Булки фонарей, и на трубе, как филин,
Потонувший в перьях нелюдимый дым.
Никого не будет дома, кроме сумерек…
Борис Пастернак.
А не почитать ли сейчас Пастернака
В морозный январский хмельной вечерок,
Пока сам февраль не наладился плакать,
Пока над трубой нелюдимый дымок?
Читаю. За окнами стужа заката.
Ах, как же хорош дома тихий мирок!
И вовсе не жаль, что далече раскаты
Весёлого грохота мартовских дрог.
И что-то незримое, тайное дышит
В сгущающейся по углам темноте.
И что-то шуршит на заснеженной крыше-
Быть может, минувшего мается тень?..