Я хочу рассказать несколько историй, произошедших со мной или с моими близкими. В каждой из них главный персонаж - собака, реальная, жившая когда-то, и все они останутся в моей памяти. Удивительное дело, но каждая из этих историй произошла на самом деле, расскажу что помню, может быть даже есть люди, которые знают об описываемых событиях больше меня. Каждая история удивительна, судите сами. Итак, история первая.
РЫЖИК
На полу одиноко стояли две миски - с водой и с остатками супа. Мама обессиленно сидела на табурете. Не было мужества ни убрать их, ни смотреть на них - Рыжик больше не придет...
У него было много имен: сначала он был Принц - когда теплым рыжим клубочком тетя Соня показывала его соседкам у подъезда. Золотистый ритривер, он рос веселым, самостоятельным и вольным псом. В то время кодовых замков на подъездах еще не было, дверь была постоянно открыта, и он научился гулять один, благо что жил на первом этаже. Тетя Соня и ее сын Витя работали в скорой помощи, сменами. Иногда получалось так, что когда Принц приходил домой, впустить в квартиру его было некому. Тогда он ждал - либо у подъезда, либо под дверью квартиры. Мы с мамой, придя из магазина и поднимаясь домой на третий этаж, непременно вытаскивали из сумки сосиску или что-то другое вкусненькое,и давали Принцу. Так впрочем делали почти все, кто шел из универсама. Женщин с сумками Принц любил! Он знал, что такое тяжелая сумка и как надо продемонстрировать дружелюбие, чтобы из нее лакомый кусочек перекочевал прямо к его лапам.
Один раз он надолго пропал, мы долго не видели его - Витя рассказывал потом леденящую кровь историю.
Принца взяли с собой, когда уезжали из Москвы в отпуск в родной город. А там, позарившись на пушистую густую рыжую шкурку, его украли скорняки и держали на привязи, но он перегрыз веревку и нашел дорогу домой...через три месяца. Попадал он и в облавы, когда отлавливали бродячих собак (чаще всего он гулял один где и как хотел), но всегда чудесным образом и природной хитростью спасался и прибегал домой.
Так и шло время, пока однажды он не пришел к нам в гости. Нас он знал хорошо, но зайти в квартиру за угощением опасался, вошел неохотно и сразу же убежал к себе на первый этаж. Во второй раз он задержался подольше, прошел в комнату, был удивлен тому, что его не гонят - у его хозяина к тому моменту появился маленький ребенок и в комнату его не пускали. Дальше - больше, скоро он стал оставаться ночевать. Помню один раз Витя был не на дежурстве и вечером стал звать его, выйдя на крыльцо. Принц разволновался, мы выпустили его, было слышно как Витя говорит с ним, слов было не разобрать, но картинка так и стояла в глазах - виноватый пес и выговаривающий ему хозяин. Вскоре произошло событие, изменившее нашу жизнь: в один из таких визитов Принца раздался звонок в дверь, на пороге стоял Витя с миской и поводком. Принц был вымыт с хозяйственным мылом, нам показали как он любит сушиться после мытья, что ест и пьет, и состоялся официальный переезд Принца с первого на третий этаж. Так Принц стал Рыжиком.
На улицу Рыжик по прежнему ходил один. Но иногда, под настроение, давал нацепить на себя поводок и шел гулять как остальные приличные собаки - с хозяином. Впрочем, это не мешало ему выдергивать голову из ошейника, когда на то было его желание, и убегать по своим делам. А хозяин, вернее, хозяйка, топала домой с поводком и ошейником в руках - такие фокусы он проделывал в основном со мной. В его "стае" каждый из нас занимал свое место: папа - вожак, господин и просто небожитель. Рыжик его обожал, боготворил, чувствовал задолго до того, как он позвонит в дверь. Мы знали, что если Рыжик сел в прихожей перед дверью с ушами торчком и бровками домиком - значит минуты через три в дверь позвонит папа. С мамой у Рыжика были интересные взаимоотношения. Она была примерно на его уровне в иерархии. Он мог ее не послушаться, огрызнуться даже... Но она давала еду! Поэтому он знал когда можно проигнорировать ее, а когда не стоит. Я же была на самой низкой ступеньке. Рыжик меня обожал, но слушаться считал ниже своего достоинства. Игрушка, забава, источник баловства и вкусностей.
Еще одна из его фишек - он ездил домой на третий этаж и из дома на улицу на лифте. Все в подъезде знали его, знали его историю, характер и либо возили его с собой, останавливаясь на третьем этаже, либо отправляли одного, нажимая кнопку этажа и уворачиваясь от закрывающихся дверей лифта. Дальше - больше. Уже даже не живущие в нашем подъезде люди, видя нетерпеливо стоящего под дверью подъезда, подтявкивающего Рыжика, открывали подъездную дверь, заходили внутрь, вызывали лифт и отправляли его на третий этаж. Были случаи, когда его отправляли выше, не знаю из каких соображений, наверное, ради баловства. Тогда он бежал вниз по лестнице, всю дорогу сварливо и скрипуче гавкая от негодования.
Однажды, дело было летом, я услышала громкие хлопки выстрелов на улице, и практически сразу же во входную дверь заскребся Рыжик, они с мамой гуляли во дворе. Звуков выстрелов он боялся панически. Я впустила его: "Рыжик, а где же Люся? Как же ты ее оставил? Ай-яй-яй!"- причитала я, мне было интересно, что он будет делать. На собаку было жалко смотреть. Он метнулся было под стол прятаться как обычно делал, когда ему было страшно, но внезапно взял курс к окошку. Встал на задние лапы, высунулся в открытую фрамугу и стал искать маму глазами, поскуливая от напряжения. Я продолжала давить на психику:"Ай-яй-яй, бросил хозяйку, какой плохой, как тебе не стыдно?" И тут он увидел маму среди деревьев. Боже мой, что с ним стало... С лаем, практически "Врагу не сдается наш гордый..." он ринулся вниз по лестнице, пронесся через двор к ней, облизал ее руки... И как пуля усвистел обратно, под спасительный стол. Оттуда на меня смотрели два умоляющих глаза:"Люся в порядке...я проверил...ну пожалуйста!"
Интересно было наблюдать за Рыжиком, когда он встречался с Витей во дворе. Сам к нему не подходил, подходил только на его зов, опустив голову, и терпеливо ждал, пока Витя трепал его по голове, гладил и чесал за ухом. А причина такого поведения была очень простая: "Эх, ты, предатель!" - говорил ласково Витя, но Рыжика было не обмануть ни ласковым тоном, ни ласковыми поглаживаниями. Он прекрасно понимал слова и правильно оценивал происходящее, стоял сколько было нужно и убегал при первой же возможности, не поднимая головы. И это при том, что я точно знаю, что ни тетя Соня, ни Витя никогда не обижали его! Ему было просто стыдно...
Помню его первый кусок мороженого на обертке. Мороженое было съедено моментально, в пасть последовала обертка. Мама, не подумав, попыталась забрать у него обертку, за что тут же без предупреждения получила очень болезненный укус, пострадала кисть руки. Рыжика отругали, это была первая серьезная ссора за все время. Каждый из нас, обдумав случившееся, сделал свои выводы. Мы больше никогда не пытались выдернуть что-либо из Рыжиковой пасти, он же потом при случае страшно нас пугал рычанием и оскаленными зубами, но никогда больше не кусал.
Первая конфета... Он ее попросту не понял. Подержал во рту и выплюнул. Зато потом, спустя время, при нем невозможно было произнести "пойти попить чайку что-ли?" - словосочетание "пить чай" в любой интерпретации вызывало неуемную радость, он начинал суетиться, бегать на кухню и обратно, замирал, ловя вставательное движение кого-либо из нас, и мчался впереди, вывалив язык набок, что означало высшую степень возбуждения и радости. Мама приучила его к белому хлебу с молоком. Они садились к столу на кухне, мама окунала большой кусок мякиша в молоко и отправляла затем весь кусочек Рыжику в пасть. Хитрюга, он четко усвоил урок с мороженым, все вкусности брал нежно и медленно, зная что за это его наградят добавкой. Еще помню как он ел щи. Мама наливала ему большую миску очень густых щей, он вытаскивал всю гущу (как не захлебывался - не понятно), съедал ее, а потом выпивал бульон. Осоловевший, с огненной пастью как у дракона, ковылял в комнату, падал на ковер и моментально засыпал. Вообще любил покушать, не привередничал, как хороший крепкий мужичок.
Еще понимал "поедем на дачу". Не помню как прошла первая поездка, но все последующие сборы на дачу он страшно нервничал - "а вдруг не возьмут?" и успокаивался только в машине, пересчитав всех членов семьи и убедившись, что никого не забыли. На даче очень скоро он стал Кабачком, его любили все в дачном поселке за веселый нрав, простодушную наглость и округлую красоту, нагуляв жирок он напоминал созревший переросший кабачок. Развлечений было много: нагло пройтись мимо ворот соседей, где на цепи сидела огромная овчарка, пометить забор в 20 сантиметрах от ее оскаленной, заходящейся в злобном лае морды и, не торопясь, трусцой побежать дальше, натырить и понадкусывать яблок, сходить со мной на грядку с горохом: мы садились рядышком бок о бок, я вскрывала молодые стручки, ела горошины, а Рыжику доставались сладкие сочные створки. Помню, мама сетовала, что в парнике огурцы хорошо вызревают, а на улице совсем не растут. И вот однажды глядим - пятится наш Кабачок задом, в зубах зажат огурец с уличной плети, а вслед за огурцом тянется плеть... Очень уважал огурчики с грядки, со временем научился их сам находить. Любил ходить в гости по дворам, угощался, с некоторыми собаками дружил. Спустя много лет, Рыжика уже не было с нами, папа рассказывал, что видел в дачном поселке собаку как две капли воды похожую на него, самостоятельные прогулки Рыжика вылились в весьма конкретный результат...
Рыжик умел замечательно дружить. Сначала это был пес из нашего подъезда, которого тоже отпускали гулять одного. Прервалась эта дружба только спустя годы, когда Глен умер. Потом Рыжик дружил с вислоухим породистым бассетом из соседнего дома, которого почему-то тоже отпускали гулять одного.
Шло время, Рыжик постарел, ослабло зрение и слух. Я уже давно переехала от родителей, Приезжая в гости, каждый раз с горечью отмечала, что расстояние, с которого Рыжик узнает меня, с каждым разом все меньше и меньше. Раньше только входя в подъезд я слышала визг восторга и ловила кубарем несущуюся по ступенькам собаку в объятия, а теперь я поднималась до самой квартиры в полной тишине.
В этот раз я ехала к родителям с тяжелым сердцем - Рыжик не пришел ночевать домой. Такое случалось и раньше, однажды его не было дома два дня, он провел их под балконом белоснежной маленькой болонки, карауля ее и день и ночь. Не ел неделю, вздыхал с тонким стоном-присвистом, потом правда быстро выздоровел и все вошло в свою колею. Теплилась слабая надежда, что он вот-вот поскребется лапой в дверь и все будет как прежде. Я вошла в квартиру и сразу стало понятно, что Рыжик ушел не на два дня как раньше. Он просто ушел, насовсем, так же самостоятельно как пришел к нам в свое время, сам выбрал свой путь, так как это делал всегда.
Мама рассказала мне, что когда искала Рыжика, в одном из дворов встретила мужчину, который видел как его сбила машина, выскочив из подворотни. Рыжик лежал неподвижно, а над ним стоял, поскуливая, его друг бассет. Мужчина, как и многие в округе, хорошо знал Рыжика, поэтому не счел возможным оставить его на тротуаре... Мама долго безутешно горевала, коря себя за то, что отпускала его гулять одного, но правда в том, что Рыжик не позволил бы никому принимать решения за него, он всегда сам знал куда лежит его путь, таков был он, наш удивительный Принц-Рыжик.