Так хотелось от стужи согреться
За надёжной родною спиной,
И наивное детское сердце
Скрыть от всех за уютной стеной.
Было, было весёлое лето,
Свет и радость, и лёгкий полёт,
Но давно позаброшенный где-то,
Стынет в тихом источнике лёд…
Замерзала, терзалась, рыдала,
Горько плакала, душу рвала,
И просила, просила так мало –
Возвратить хоть немного тепла…
Спотыкаясь, кровавя колени,
Одиноко брела невпопад,
И, блуждал по дорогам осенним
Мой растерянный ищущий взгляд.
Через годы труда и страданий,
Через поиск и жажду пути, -
Стало ясно – у тех, кто слабее,
Ни поддержки, ни сил не найти.
Тот, кто зол - он добра не подарит,
Кто жесток – он не станет жалеть,
И чужой – он плечо не подставит,
Он с тобою не будет болеть.
У скупого не выпросишь снега,
А о большем – не стоит мечтать.
И предавший тебе не поверит,
Он не будет тебя понимать.
Крепко заперты прочные двери,
Он не хочет тебе открывать.
Сердце чуждое – где-то с чужими,
Его взгляд, как кинжал – сквозь тебя.
Ненавидящий – не приголубит,
Не обнимет тепло и любя…
И заботы твои, и тревоги,
И безсонные ночи хлопот,
И труды, дальних далей дороги –
Всё не в счёт, всё не в счёт, всё не в счёт.
И истоптанные ботинки,
От больниц до больниц скорбный ход,
И мольбы, и прошенья слезинки -
Всё не в счёт, всё не в счёт, всё не в счёт.
И когда переполнилась чаша
Унижения, боли, обид, -
Стало вдруг ослепительно ясно –
Мир совсем не на этом стоит!
Ведь насильно никто не полюбит,
Мил не будешь, кричи, не кричи…
Пусть же память отпустит, забудет,
Радость есть, просто верь и ищи.
Не оглядываясь на плохое,
На хорошее посмотри,
Всё, что было слепое, глухое, -
Позабудь, слёзы тихо утри.
И тебе улыбнётся, белея,
Ландыш в облаке светлой весны,
И прекрасная роза, алея,
Возвратит нежной юности сны.
Куст сирени, качнувшись весомо
И роняя росинки в лицо,
Тихой радостью сердце наполнит
И отчаянья смоет кольцо.
А пиона душистая сладость
Пышной роскошью всё окружит,
И засветит в глазах твоих радость,
И откроется мир для души.
И достоинства чистого полон,
Мне тюльпан поклонится слегка,
И выносливости научит,
Стебель крепкий неся к лепесткам...
Не коснусь я рукой своей дерзкой
Красоты, что дано нам узреть.
Не сорву, не нарушу я песню,
Что цветам лишь позволено петь.
Неподаренных, позабытых,
Неискупленных кем-то цветов…
Ненаписанных, непрожитых,
И непонятых этих стихов…
Я не брошу небрежно комкая,
Ни цветов, ни стихов в огонь –
Их душа, так ранимо-тонкая,
Как моя, испытала боль.
Ну а ты, что с ухмылкой сознательной,
За моею спиной свысока
Вертишь пальцем своим указательным
У седого мужского виска,
Метишь, с чуждыми мне злорадуясь,
Дотоптать все мои мечты.
И никак не понять, досадным вам,
И не вникнуть в предел простоты:
Всё, что мне от тебя было надобно, -
Мне уже подарили цветы.