жизнь вырастет, как ветка, в тишине
давным-давно заброшенного сада,
в глуши безбожной, непролазной тьме,
но, может быть, так надо
и дом забытый чист, как пустота,
фланель листвы, сорочья рыхлость твида,
и столько вишен, что не видно дна,
куда упасть, не видно
бог бережёного и дальше бережёт
и укрывает небом, чащей, дымом,
ладонями - всё будет хорошо
в рассказе длинном