Хоть ты тресни, хоть ты тресни, не даётся в руки песня, пролетает мимо дней с нервной фабулой моей! Затянулось небо крепом, я сдаю с позором крепость, высекаю огонёк, чтобы сжечь потоки строк. Ревизуя словом душу, цитадель свою разрушу, для чего она нужна, если кончилась война, и невежество победно рвёт на клочья стяг последний со святым, с его копьём, предназначенным на слом?
Ухожу в анахореты... Что вы, нет, не слабость это, а желанье одному погружать себя во тьму без друзей и без клевретов, без рачительного света, узким трепетным лучом мне пронзившего плечо. Трудно стало на бумагу отражать свою отвагу и не хочет карандаш Слово брать на абордаж. Ну, не хочет, так не хочет, день я приравняю к ночи, да простится мне потом этот внутренний надлом!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»