Моим стихам, написанным так поздно,
(что говорить о том, что я – поэт,
не мыслилось ни в шутку, ни серьезно)
моим стихам на протяженье лет
лететь с дерев, как пуху, по спирали,
приняв, как благодать на благодать,
единственную, может быть, реальность:
заброшенность, свободу и тетрадь.