Иных жалел, себя не славил,
Что мог дарил и отдавал,
И кто-то врал, другой лукавил,
А ты всё слышал – и прощал.
Наглец наглел, скупцы скупились,
Ты знал: такие не уйдут,
Когда клялись, когда божились –
Ты снова знал, что предадут.
Ты не нашёл себе кумира,
И сжалось сердце, взор потух.
Что оставалось? – только лира,
А также вера в чей-то слух.
Опять то тропка, то дорожка,
Поймёшь однажды, что устал,
Что мир – как старая одёжка:
Ты вырос и тебе он мал.