— Ведьма пляшет в вишнёвом свете?
Или так она сводит счёт?
Потонули в разврате дети —
Посягнули на горький мёд;
Её волосы тлели верой —
Ярким пламенем жгли якоря...
— Посмотри, как смеётся — стерва!
— Раз уж плакать теперь нельзя.
Её юбки мелькали красным —
И от крови она мертва;
Она пела настолько страстно,
Что сливались в одно слова.
Из улыбок оскалы волчьи
Пуще всех различать могла:
— Ну, споём, одинокий гончий,
Встань же, увалень, со стола!
Или ты не рождён у Бога?
Аль за пазухой пьёшь вино?
И зачем же ты «стерву» трогал —
Ведь не слабое я звено!
Я поддам и в пеплище жару! —
Потому что сгореть до тла —
И для ведьмы бывает мало!..
... но сгореть не могла сама.
Изощрялась и пела песни,
Танцевала цыганку всласть,
Целовала на шее крестик
И рвала у бесовых пасть.
Одинокой казалась свечкой
В темноте одиноких глаз;
Говорила, что пир не вечен —
И остался для пира час.
И кончалось всё это славно —
Как блестели её глаза!..
Ей кричали и звёзды «браво!»,
И струилась её коса...
Ну а ближе к кончине слова
Чуть запела себе на фарс:
— Я одна умираю снова.
Я одна.
Выключай.
Атас!..