Ты знаешь, сердце –
всего лишь мышца,
что бьется – в клетке,
а рвется – в бой,
в котором будет все так же
биться,
но только –
насмерть
с самим собой.
Ты только, знаешь,
не злись на сердце:
что толку злиться
на триста
грамм
сырого мяса? Ты б лучше вместо
пошел,
влюбился бы,
как болван.
Ходил на ужины,
как на мессы,
дарил цветы
(будто есть, на что),
не замечал, что готовит пресно,
что вечно в стрессе,
что под пальто
беспечно может надеть футболку
и простудиться на месяц-два…
Не злись на сердце: ведь нету толка,
оно-то бьется уже едва,
когда влюбленность спешит на поезд –
другому сердце топтать ногой –
заткни досаду свою за пояс,
благодари, что, вообще, живой.
И слушай, слушай,
как бьется сердце:
простой кукушкой
в простых часах;
тяжелым шагом тяжелых берцев,
а, может, шорохами листа.
Оно подскажет, само подскажет,
что лучше сделать, чтоб отойти,
что лучше выпить
(а лучше – вмазать),
и сосчитать вслух до десяти.
Потом – ровнее, уже без спазмов,
как метрономом внутри скребнет
и станет ясно:
стянулись язвы
и можно смело идти вперед.
Не злись, не сетуй и будь достоин
всего, что ждет (и не ждет) в пути.
И знай, что сердце
– великий воин
и бьется,
бьется
в твоей груди.