Два мира, два столба. Один стучит, другой так яро пишет.
И разрывая плоть открытых душ, он как бассейн в объятиях Шекспира,
Ногой пред плетью их возник.
Лишь философии размеренный их крик, в дали кричали птицей третью,
Эй ты, проснись, беспрекословно отдаваясь дали.
Мой холст: Душа, твоя стезя летать. Мой гром от похоти пристрастие.
Я не могу и ты не можешь жить, на поле раздвоения объятий.
Прощай, сугубо личная игра. Она так ярко светит между ними.
Машина, стих, слова, молчу, стучит.
Рукою грани выводя на мониторы черно белого экрана,
Я не люблю, она не любит тоже, но слово словно алый паразит.
И гений безымянного абзаца повис на нитке прошлого и спит.