Отодвинусь тихонько от чресл его,
Отстранюсь неслышно от лона ее,
Растворюсь я во мраке, пройду сквозь ночь.
Спите оба. Все кончено, ничего.
Побреду по пустошам и по волнам,
По лесам, долинам и серым холмам.
Доберусь я до дому, свернусь клубком,
Наконец-то сумею отдаться снам —
И во снах я увижу звездную пыль,
И во снах я увижу тысячи солнц,
Стану грезить в покое, забыв про жизнь, —
Вечный отдых, безмолвие, полный штиль.
Буду спать я однажды в последний раз.
Ты появишься, молвишь: «Идем. Пора».
Ты обнимешь меня, только я скажу:
«Сердце держит меня. Не могу сейчас».
Плоть и кости мои разобьешь рукой,
Вынешь сердце — в лохмотьях, в грязи, в крови,
Ты положишь его на свою ладонь,
Ты увидишь, как боль потечет рекой.
Точно мать, утешающая дитя,
Ты подуешь на раны — и заживут,
И исчезнут шрамы мои в один миг…
Исцелишь ты легко, словно бы шутя,
Мое бедное сердце: «Прошло? Я рад», —
Поцелуешь его и, прикрыв рукой,
Новой боли стараясь не причинить,
Осторожно его возвратишь назад.
И небрежно замкнешь разверстую грудь…
***
Отодвинусь тихонько от чресл его.
Отстранюсь неслышно от лона ее:
«Ты прости, если сможешь. Я тень. Забудь».
Поцелую ее коралловый рот,
Поцелую его величавый лоб
Напоследок. Остаться я не могу —
Там же он, мой спаситель, стоит и ждет.