По-прежнему живо

Творческая Мастерская Алкоры
С благодарностью  авторам нашего сайта за подборку цитат, приведенных ниже:

1. А.С. Пушкин «Клеветникам России»

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

1831 г.

2. М.Ю. Лермонтов.        * * *

Опять, народные витии,
За дело падшее Литвы
На славу гордую России
Опять шумя восстали вы.

Что это: вызов ли надменный,
На битву ль бешеный призыв?
Иль голос зависти смущенной,
Бессилья злобного порыв?
Да, хитрой зависти ехидна
Вас пожирает; вам обидна
Величья нашего заря.

1835 г.

3. Ф.И. Тютчев «Славянам»

Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась:
Для них - закон и равноправность,
Для нас - насилье и обман,
И закрепила стародавность
Их как наследие славян.

1867 г.

4. Ф.М. Достоевский. Из дневника писателя.

"... по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому - не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!
И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, - у них характер в этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.

Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.

Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, "имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени".

Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее.

О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.

Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.

У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в (...страну по вкусу...) и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (...фамилию по вкусу...) согласился наконец принять портфель президента совета министров.

России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом
должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.

Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство...."

Сентябрь - декабрь 1877 года.

5. А.Блок "Скифы"

…Вы сотни лет глядели на Восток,
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!

1918г.

6. Иосиф Бродский. "На независимость Украины"

"...Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
"время покажет Кузькину мать", руины,
кости посмертной радости с привкусом Украины.

То не зелено-квитный, траченный изотопом,--
жовто-блакытный реет над Конотопом,
скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.

Гой ты, рушник, карбованец, семечки в полной жмене!
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.

Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога!
Ступайте от нас в жупане, не говоря -- в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре

стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть -- так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще.

Прощевайте, хохлы, пожили вместе -- хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
кожаными углами и вековой обидой.

Не поминайте лихом. Вашего хлеба, неба,
нам, подавись мы жмыхом и колобом, не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.

Что ковыряться зря в рваных корнях глаголом?
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзолом.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Это земля не дает вам, кавунам, покоя.

Ой да Левада-степь, краля, баштан, вареник!
Больше, поди, теряли -- больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза --
нет на нее указа, ждать до другого раза.

С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса".

1994г

6. Тарас Шевченко,  14 декабря 1845 г.

И МЕРТВЫМ, И ЖИВЫМ, И НЕРОЖДЕННЫМ ЗЕМЛЯКАМ МОИМ, НА УКРАИНЕ И НЕ НА УКРАИНЕ СУЩИМ, МОЕ ДРУЖЕСКОЕ ПОСЛАНИЕ

И темнеет, и светает,
И ночь наступает.
Люд, измученный работой,
И всё засыпает.
Лишь я плачу, как проклятый,
Дни и ночи сидя
На распутьях многолюдных.
И никто не видит
Слез моих! Ослепли, видно,
Не слышат — не знают;
Святой правдою торгуют,
Цепь на цепь меняют,
Насмехаются над богом,—

В ярмо запрягают
Человека. Пашут горе,
Бедой засевают...
Что ж вырастет? Погодите,
Увидите всходы!
Опомнитесь! Спохватитесь,
Нелюди, юроды!
Поглядите на рай тихий,
На мать Украину,
Полюбите чистым сердцем
И ее руины!
Сбросьте цепи, станьте снова братьями,
А где-то на чужбине
Не ищите
Того, чего нету
И на небе, а не только
Что на чужом поле.
В своем доме — своя правда,
И сила, и воля.

Другой нигде нет Украины,
Нигде другого нет Днепра.
А вы? Вы рветесь на чужбину
Искать великого добра,
Добра святого. Воли! Воли!
И братства братского! Нашли.
Несли, несли с чужого поля
И на Украйну принесли
Великих слов запас немалый —
И все тут. Вы кричите всем,
Что бог вас создал не затем,
Чтоб вы неправде поклонялись!
Чем были вы, тем и остались,
Вы гнетесь. С тех, кто слеп и нем,
Дерете с братьев-гречкосеев
Три шкуры вживе... и опять
Спешите к немцам поскорее
За правдою!.. Вот если б взять
И скарб свой вы могли с собою,
Добытый кражей с давних пор,
Тогда б остался сиротою
Днепр со святой семьею гор!

О, если б вы больше к нам не возвращались,
А сдохли, забившись в чужие углы!
Не плакали б дети, мать бы не рыдала,
Не слышали б вашей на бога хулы.
Дыханьем воздух вы б не отравляли
В степях, что свободны, чисты и
светлы,
И люди б не знали, что вы за орлы.
Они бы с презреньем на вас не кивали.
Опомнитесь! Будьте люди,
Иль горе вам будет.
Скоро разорвут оковы
Скованные люди.
Суд настанет, грозной речью
Грянут Днепр и горы!
Детей ваших кровь польется
В далекое море
Сотней рек. Вам ниоткуда
Помощи не будет:
Брат от брата отречется,
Сын про мать забудет;
И дым тучею закроет
Солнце перед вами,
И прокляты вы будете
Своими сынами!
Умойтеся! Образ божий
Грязью не поганьте,
Дурь в голову детям вашим
Вбивать перестаньте,
Что они — паны по крови...
Мужицкое око
Им заглянет прямо в душу
Глубоко! Глубоко!
Чья на вас надета шкура,
Дознаются люди,—
И немудрые премудрых
Навеки осудят!

Когда б учились вы, как надо,
Опомнитесь! Будьте люди,
Иль горе вам будет.
Скоро разорвут оковы
Скованные люди.
Суд настанет, грозной речью
Грянут Днепр и горы!
Детей ваших кровь польется
В далекое море
Сотней рек. Вам ниоткуда
Помощи не будет:
Брат от брата отречется,
Сын про мать забудет;
И дым тучею закроет
Солнце перед вами,
И прокляты вы будете
Своими сынами!
Умойтеся! Образ божий
Грязью не поганьте,
Дурь в голову детям вашим
Вбивать перестаньте,
Что они — паны по крови...
Мужицкое око
Им заглянет прямо в душу
Глубоко! Глубоко!
Чья на вас надета шкура,
Дознаются люди,—
И немудрые премудрых
Навеки осудят!

Когда б учились вы, как надо,
И мудрость бы была своя.
А то залезть на небо рады:
«И мы — не мы, и я — не я,
И все-то видел, все-то знаю,
И нет ни ада, и ни рая,
И бога нет, есть только я!
Да куцый немец с постной рожей,
И больше никого!..»
— «Добро же!
А кто ж ты сам?»
«Пускай немец
Скажет; мы не знаем».
Опомнитесь! Будьте люди,
Иль горе вам будет.
Скоро разорвут оковы
Скованные люди.
Суд настанет, грозной речью
Грянут Днепр и горы!
Детей ваших кровь польется
В далекое море
Сотней рек. Вам ниоткуда
Помощи не будет:
Брат от брата отречется,
Сын про мать забудет;
И дым тучею закроет
Солнце перед вами,
И прокляты вы будете
Своими сынами!
Умойтеся! Образ божий
Грязью не поганьте,
Дурь в голову детям вашим
Вбивать перестаньте,
Что они — паны по крови...
Мужицкое око
Им заглянет прямо в душу
Глубоко! Глубоко!
Чья на вас надета шкура,
Дознаются люди,—
И немудрые премудрых
Навеки осудят!

Когда б учились вы, как надо,
И мудрость бы была своя.
А то залезть на небо рады:
«И мы — не мы, и я — не я,
И все-то видел, все-то знаю,
И нет ни ада, и ни рая,
И бога нет, есть только я!
Да куцый немец с постной рожей,
И больше никого!..»
— «Добро же!
А кто ж ты сам?»
«Пускай немец
Скажет; мы не знаем».
Так-то учитесь вы,
В чуждых Странах разъезжая!
Немец скажет: «Вы монголы!»
«Монголы, монголы!»
Золотого Тамерлана
Внуки, только голы!
Немец скажет: «Вы славяне».
«Славяне? Какие?»
Славных прадедов великих
Потомки дрянные!
Изучаете Коллара
Изо всей-то силы,
И Шафарика, и Ганку
И в славянофилы
Так и претесь. Все языки
Славян изучили,
О своем же, о природном,
Языке забыли.
Будет время — и свой вспомним,
Коль немец укажет
Да историю сначала
Нашу нам расскажет.
Тут-то мы распетушимся!..
И распетушились
По немецкому указу:
Так заговорили,
Что не понял даже немец,
Учитель великий,
Где уж тут понять народу!
А шуму, а крику!
«И гармония и сила,
Музыка — и полно.
А история! Поэма
Народности вольной!
Что там Рим? Какие Бруты?
Жалкое явленье...
Те Коклесы, Бруты — мусор
С нашими в сравненье!
У нас воля вырастала,
Днепром умывалась,
Под голову горы стлала,
Степью укрывалась!»
Кровью она умывалась,
Спать ложилась, плача,
На обкраденные трупы,
На тела казачьи!
Еще раз пересмотрите,
Прочитайте снова
Книгу славы. Да читайте
От слова до слова;
Все проверьте: и все титлы,
И все запятые,
И тогда себя спросите:
Кто же мы такие?
Чьи мы дети?
Кем? За что мы закованы в путы?..
И увидите, какая
Цена вашим Брутам.
Рабы, холопы, грязь Москвы,
Варшавский мусор—ваши паны,
И гетманы и атаманы!
Так чем вы чванитеся, вы!
Сыны сердешной Украины!
Что ловко ходите в ярме,
Ловчее, чем отцы ходили?!
Не чваньтесь: с вас дерут ремень,
Ну, а из них и жир топили.
Иль гордитесь, что казаки
Веру защитили?
Что в Синопе, в Трапезунде
Галушки варили?
Правда, вам лишь не досталось
Ни капли, ни крошки,
А на Сечи мудрый немец
Вырастил картошку
И вам продает. Берите,
Ешьте на здоровье,
Прославляйте Запорожье!
А чьей жаркой кровью
Та земля была полита,
Что картошку родит,—
Все равно вам, лишь бы овощь
Росла в огороде!
А хвалитесь, что когда-то
Польшу повалили!
Правда ваша: пала Польша
И вас раздавила!
Так вот как кровь пришлось отцам
Лить за Москву и за Варшаву
И дать в наследство сыновьям
И цепи, и былую славу!

Доборолась Украина...
И за что страдает:
Хуже ляха свои дети
Ее распинают.
Вместо пива праведную
Кровь из рёбер точат;
Просветить хотят сыночки
У матери очи
Современными огнями.
Чтобы шла за веком,
Шла за немцами слепая
Бедная калека.
Что ж, ведите, указуйте путь!
А мать родная
Пусть прозреет, сыновей тех
Новых узнавая.
Указуйте! И не бойтесь —
Наградит вас честно
За науку мать родная:
Слепота исчезнет
В глазах ваших ненасытных;
Увидите славу,
Вживе славу ваших дедов
И отцов лукавых.
Так не лгите ж сами себе!
Учитесь, читайте —
И чужому научайтесь,
И свое познайте,
Кто про мать свою забудет,
Того бог карает,
Того собственные дети
В хату не пускают
И чужие прогоняют.
Не найдется злому
На всей земле бесконечной
Ни ласки, ни дома.
Тяжело мне, только вспомню
Печальные были
Дедов наших. Что мне сделать,
Чтоб о них забыл я?
Я бы отдал за забвенье
Жизни половину.
Такова-то наша слава,
Слава Украины.
И вы также прочитайте,
Чтоб неспящим снились
Все неправды, чтоб могилы-
Курганы раскрылись
Перед вашими глазами,
Чтоб вы расспросили.
Мучеников: где, какого
И за что убили?
Обнимите ж меньших братьев
Как братья родные,—
Мать пусть ваша улыбнется
За века впервые!
Всех детей своих обнимет
Твердыми руками
И деточек поцелует
Вольными устами,
И забудется позора
Давняя година,
Оживет иная слава,
Слава Украины,
И свет ясный, невечерний
Тихо засияет...
Обнимитесь, братья мои,
Прошу, умоляю!

1845г

__________________________

Список можно продолжить - читайте классиков! Буду рада вашим цитатам из них. Перепосты приветствуются.