ПРЕДИСЛОВИЕ
Чтобы как-то спастись нам от скуки
Одну тему поднимем сейчас
Не понять нам порою, о други,
Тех людей, что отличны от нас.
Мы пугаемся этих отличий
И нам проще от них улизнуть.
Прикрываемся маской приличий,
Не пытаемся в душу взглянуть.
Для нас души других как потёмки
И пещеры, таящие зло.
Не хотим, чтобы нас как ребёнков
По реке голубой унесло.
Эти люди совсем не похожи
На приличный общения круг
Но у них есть эмоции тоже
И им нужен, наверное, друг.
Я о геях глаголю с оглядкой,
В наше время их всюду полно.
Они нам наступают на пятки,
И мечтают залезть к нам в окно.
В тысяча девятьсот тридцать пятом,
(Можно смело об этом сказать)
Не легко было этим ребятам…
Их никто не старался понять.
И они, свои чувства скрывая,
В одинокой погрязнув пыли
Кто в квартире сидел, кто в сарае,
Чтобы их отыскать не могли.
Так уж вышло, что мы опасаясь
Мужиков, тех что нас возжелали,
Сохранить натуральность стараясь
К х*ю слали их и унижали.
Ну а как не послать, в самом деле,
Объяснит мне какой-нибудь брат
Негодяя, что средь той недели
Своим пенисом метил в твой зад?
Да, послать разумеется надо
Чтобы тоже не стать гомосеком
Вот отсюда конфликт и досада,
Недовольство жестоким столь веком.
Мы сегодня живём с ними тесно,
Да уж, с геями ладим неплохо.
Многим мнение гомиков лестно,
А кому-то на них просто пох*й.
Мы стараемся с ними не драться,
И в домах одних с ними живём.
Даже как-то выходит общаться
Но парад проводить не даём.
Да, мы против того, чтобы видно
Было что они в мир принесли
Чтобы стринги напялив бесстыдно
Они задом игриво трясли
Чтобы брюки прилюдно снимали,
Чтобы крашенным ртом улыбались,
Чтоб за члены друг-друга щипали
И прилюдно слюняво сосались.
Это будет, конечно же, слишком.
Эх, к чертям всё их шоу голубое!
Вы спросите любого парнишку,
Хочет ли он увидеть такое?
«Да ни в жизни!» ответит он сразу
И конечно окажется прав
Говорят, содомия - зараза
И весьма очень странная love.
И поэтому мы без парадов
Мы любви этой не понимаем
Но как банда лихих толерантов
Мы их общество всё ж принимаем.
Я не вежлив слегка, да и х*й с ним
Автор груб, да. Но не пидарас!
Дальше мысли о геях опустим
И начнём поскорее рассказ.
В тысяча девятьсот тридцать пятом
Наслаждаясь течением дней
Повернувшись к смущениям задом
Жил-был некий кузнец Пантелей…
Не ходи на улицу, не ходи в ночи
Лучше оставайся дома на печи
Пантелей ведь рядом, он недалеко
Оставайся дома, береги очко!
Детская считалочка
1. ЮНОСТЬ
Молот бьёт наковальню сильнее
И она громко стонет под ним.
Угораздило же Пантелея
Появиться на свет голубым.
Пантелей был воспитанным с детства
И изящным, как ловкий олень.
Не оттрахает в поле корову,
Подристать не присядет за пень.
Пантелейка мальчонкой был славным
В сельской школе учился отлично
Пока сверстники пили, курили
Пантелейчик себя вёл прилично.
Он не дрался, не портил тетрадки,
За косички девчонок не дёргал,
Не грубил им, не бил их ногами
И за титьки их даже не трогал.
Он до знаний чертовски был жаден
Все уроки всегда посещал.
Было чудом в то время в деревне
Обучаться. И это он знал.
Пантелеевский бывший земляк
Был буржуй, его звали Никола
Он на собственные сбережения
Отбабахал в родном селе школу.
Но детишки учились погано
Им учение до фонарей.
Один отрок учился прилежно
И тем отроком был Пантелей.
Он читал интересные книжки
И от этого разум был светел
Он всегда получал лишь пятёрки
Раздражая всех сверстников этим.
Время шло и года продвигались.
Пантелею уже восемнадцать.
Все ребята шуруют по тёлкам,
Пантелей же ни с кем не встречался.
Может общество глупых девчонок
Кузнецу изначально приелось
Может девушки были убоги
И ему с ними быть не хотелось.
Революция грянула громом
Призывая людей воевать.
Пантелей был за красное знамя
И любил из ружья пострелять.
Повидал Пантелейка не мало
Казаки, атаманы лихие.
Вот тогда-то герой наш и понял
То, что он не такой как другие…
Он, смотря на мужские фигуры,
Ноги, плечи, затылки крутые
На одной себя мысли ловил
Что желает отдаться мужчине.
И смотря, как на белом коне
Скачет в поле казак удалой,
Пантелей в шароварах своих
Незаметно боролся с елдой.
Он был сильно шокирован этим
Как же жить? Предпринять теперь что ж?
Но пришлось с этим как-то смириться
Против чувств же своих не попрёшь.
Революция кончилась вскоре
Коммунизм победил. Хорошо!
Пантелей, получив в боях шрамы
На деревню родную пришёл.
В чувства, что он в себе обнаружил
Он не стал никого посвящать.
Начал жить как до этого жил,
Только баб стал сильней избегать.
Знал он - что-то внутри назревает
И в глазах был от этого блеск.
Опасался, что выйдет наружу
Голубой необузданный всплеск.
Чистоплотен он был и ухожен
Мыл особенно тщательно зад.
На парней он смотрел улыбаясь
Но не дружеский это был взгляд.
Ремесло подбирал себе долго,
Скрупулёзно и очень внимательно
Наводил потихонечку справки,
Собеседовался с председателем.
И в итоге решил Пантелейка,
Не кусая далёкий свой локоть
И серпом не рубя по мошонке,
Кузнецом на селе поработать.
С раскалённым металлом из печки
Пантелей управлялся нормально.
Да, пришлись по душе Пантелею
Молот, кузница и наковальня.
2. ЗРЕЛОСТЬ
Было б лучше таким не рождаться
Так уж звёзды сложились, увы…
Да уж, был Пантелеюшка местным
Представителем гейской любвЫ.
Самый лучший кузнец на деревне
Кузнецов просто больше и нет
Время с бешеной скоростью мчится.
Пантелею уже сорок лет.
Чтобы тайну свою не раскрыть
Приходилось от всех закрываться
Ведь в те дни гомосячить открыто
Было вовсе не принятно, братцы.
В его сердце другие мотивы,
В его сердце другая волна.
Потому до сих пор не женатый,
Пантелею жена не нужна!
Он в любви, по понятным причинам,
Ни одной из девиц не признался.
Он в жене не нуждается вовсе
А от мужа бы не отказался.
Он - мужчина высокого роста,
И лицом ведь совсем не урод.
Только вот его странные чувства
Не желает понять наш народ.
Пантелей знал, конечно – любовью
Не дадут заниматься свободно.
Земляки Пантелеевы были
Гомофобами все поголовно.
Пантелей горевал вечерами
Не с кем было ему переспать.
Сельсовет, разумеется, будет
На корню этот секс пресекать.
Он был очень приятен на внешность,
Он бы завидным был женихом.
Если бы не являлся по сути
Как в тюрьме говорят - петухом.
У него золотистые кудри,
И он телом здоровый как бык.
Может быть он снаружи мужчина,
Но внутри вот совсем не мужик.
У него очень сильные руки
Да и ноги красивы, стройны.
Но рубашка приталена странно
И в обтяжку он носит штаны.
Стиль одежды его шибко яркий
Больше розовый и бирюза.
Пантелей очень сильно ухожен.
Уголёчком подводит глаза.
И ведёт он себя не обычно
Голышом загорает пол дня.
Он на девок не смотрит нисколько
Глазки строит он только парням.
Ну а парни, поймав те улыбки
Убегали домой со всех ног,
Притворялись, что заняты чем-то
Или прыгали в сенушка стог.
От него все держались подальше
В баню с ним не хотели ходить.
Ну а если случалось, кричали:
«Гляньте, у Пантелея стоить!»
И тазами прикрыв свои жопы,
Пробирались все к выходу дружно.
Пантелей на них не обижался,
Он был добр, воспитан, радушен.
За него бы пошла бы любая,
Он по сельским стандартам красив.
Только девушки шепчутся часто
«Ой, девчонки, кузнец наш пассив!»
Каждый знал, что кузнец - голубочек
Только спрашивал высохший дед
У своей полу умершей бабки
«Почему Пантелей так одет?»
Отвечала бабуля спокойно
Муженьку уже в тысячный раз
Ртом беззубым при этом причмокнув:
«Дед, ты чё? Он же ведь пидарас!»
Вот такое клеймо наложили
На несчастного парня в деревне.
И винить их за это не стоит
Нет желающих быть в его сперме.
Всё равно много женщин мечтает
До утра кузнеца приласкать.
Пантелей хоть об этом и знает,
Но желает с мужчинами спать.
И поэтому бабы в обломе
Им в постель с кузнецом не залечь
Ведь он шлангом своим не затушит
Междуножную женскую печь.
3. ПЕРВАЯ КРОВЬ
Жаль, что нет больше геев в деревне
Пантелей остаётся один.
Грустный, сильный, красивый работник
Голубой, мускулистый блондин.
Его кокушки пухли и пухли
Что же делать? Куда всё излить?
Даже ласки на часик хотя бы
И за деньги ему не купить.
Проститутки в деревне имелись,
Только женщины все как назло.
Сладких мальчиков нет и в помине.
Не везло кузнецу. Не везло…
Пантелея терзают страданья,
Надоело в печали стареть.
Очень хочется с кем-нибудь слиться
У яиц нету мочи терпеть!
Всё, на месте уже не сидится.
Надоело ночами рыдать
Он не может уж в клетке как птица,
Нужно муки свои поощрять!
Ночь на улице, звёзды мерцают,
И сверчок свою песню поёт.
Пантелей сапоги надевает,
И на улицу быстро идёт.
Пантелею сегодня не спится,
Он идёт по деревне гулять.
Но не ночи красой насладиться,
А кого-нибудь чтобы поймать…
Он не может спокойно работать
Он не хочет себя обуздать.
В нём гормоны бурлят будто лава
Он не может с собой совладать.
Он решителен, он непреклонен
Он задумал серьёзнейший шаг
Он бороться со страстью не волен.
Не сдержать её нынче никак.
Тракторист возвращается поздно,
Он уставшей походкой идёт.
Но не знает он, что у калитки
Под кустами кузнец его ждёт.
Он не знает о страшной угрозе
Что нависла над жопой его.
Пантелей зашуршал за кустами,
Тракторист не слыхал ничего.
Тракторист подошёл уже к дому,
Пантелей его сзади схватил.
И с горящими страстью глазами
Тракториста в кусты потащил.
Тракторист долго сопротивлялся
Но кузнец оказался сильней
Тракторист извивался, брыкался…
Надругался над ним Пантелей.
Это было ужасно и страшно
Пантелей очень громко дышал.
Это было обидно и больно.
Тракториста кузнец зажимал.
Тракторист уползти попытался
Пантелей его не отпускал.
Он насиловал и извинялся
Тракторист стиснув зубы рыдал.
«Что ж ты делаешь, сын ты собачий?!
Ты зачем паразит меня перчишь?»
«Извини, друг, не можу иначе.
Ты расслабься и будет полегче.»
Но полегче один хрен не стало
Тракторист что есть мочи орал.
Пантелей же огромной ручищей
Трактористу хайло затыкал.
Вот финал подошёл истязаньям
Пантелей болт в штаны убирал,
А несчастная жертва порока
Лопухом с зада кровь вытирал.
Вся деревня сбежалась на крики,
Пантелея уже след простыл.
Тракторист как обиженный пудель
С голым задом валялся и выл.
Отвезли тракториста в больницу,
Наложили четырнадцать швов.
Хорошо, что в деревне хватает
Хоть и пьяных, зато докторов.
4. ОПАСНЫЙ СУБЪЕКТ
Пантелей стал опасным субъектом
Стал грозой всех мужчин из села
Его страсть светло-синим потоком
По деревне родной потекла.
Грубо отзанимался он сексом.
Чёрт же дёрнул его таким стать
Голубое удовлетворение
Он насилием стал добывать.
А Степан-тракторист после ночи
Той ужасной, где честь потерял,
Не смыкая почти свои очи
Под компрессом в больнице лежал.
Мужики начинали шептаться:
«Как же можно, блин, так издеваться?
Лютым наш Пантелей оказался!»
Кузнеца каждый парень боялся.
Да уж, очень опасно ребятам
Выходить в темноте погулять
Велика вероятность, в засаде
Может их Пантелей поджидать.
Стали бабы вдвойне волноваться
Стали прятать мужей под замок.
Чтоб родных их супругов любимых
Пантелей обесчестить не смог.
Не могли совладать с извращенцев
Кулаки не спасали и мат
Мужики, за невинность волнуясь
Стали пробки вставлять себе в зад.
Да, по-разному парни пытались
Свою заднюю честь защищать
Они ружья с собою таскали
И наганы с собой стали брать.
Выходил Пантелей по ночам,
Но домой возвращался ни с чем.
Мужички, в пидераста стреляя,
Не оставили шансов совсем.
Пантелеюшке стало тоскливо,
Что не мог никого он поймать.
Ситуация сложная вышла,
Нужно как-то проблему решать.
С каждым днём секса больше хотелось.
Что же делать? Неужто же спиться?
Он в мозгу всё серьёзно прикинув
Натуралом решил притвориться.
Пантелей наш пришёл на собранье,
И публично об этом сказал.
Кузнеца сразу все полюбили,
Каждый руку ему пожимал.
Сразу все облегчённо вздохнули
Словно камень большой с души спал.
И у баб сразу радость большая
Пантелей геем быть перестал.
Он к Спетану в больницу приехал
«Друг Степан, да прости ж ты меня!»
И от счастья Степан прослезился:
«Да чего уж, всё это херня!
Пантелеюшка, я поправляюсь
И почти не болит мой попец.
Я так рад, что ты стал натуралом!
Дай пожму твою руку, кузнец!»
Пантелей, пожимая ладошку
Большим пальцем своим незаметно
Ручку Стёпкину гладил немножко.
И Степан убрал руку мгновенно
«Ты опять за своё, Пантелейка?!?!?»
«Я по-дружески, брат! Это норма!»
«Уффф, ну ладно! А то показалось
Что ты хочешь мне вставить повторно.»
Мужики все расслабились тут же
О защите забыли своей.
И никто не додумался даже,
Что коварен был местный их гей.
Они весело пили, гуляли
Стали вновь по ночам веселиться.
И не думали, что за наивность
Скоро время придёт поплатиться.
5. ГОЛУБОЙ ТЕРРОР
Через пару недель все забыли
О курьёзе с несчастным Степаном.
Пантелея никто не боялся,
Все расслабились в сумраке пьяном.
А того Пантелею и надо!
Снова в теле его пылал жар.
Вот он к ночи тихонько собрался
«Всё! Пора наносить им удар!»
И пошёл он походкой игривой
Видит - три комбайнёра сидят.
Распивают спиртные напитки
Непонятно о чём говорят.
В Пантелее всё вновь загорелось
Пантелея вперёд повлекло.
И туманом небесного цвета
Его разум весь заволокло.
И схватил всех троих он за шкирку
И рывком их закинул в кусты.
Моментально сорвал с себя быстро
Свои красного цвета трусы.
Солнце спряталось где-то за полем.
Пантелей в позу грязную встал
Он глазами блеснув кровожадно
И пипиской своей помахал.
Мужики как один оробели
Их расклад этот дерзкий потряс.
Ничего предпринять не успели…
Пантелей их любил целый час.
Пантелей шёл довольный и голый,
Комбайнеров семь раз он терзал.
Мужиков сейчас много не дома,
Это точно кузнец - сука знал.
Он излил свою страсть голубую
К сожалению не до конца.
Мужики, что его повстречали
Испугалися все слегонца.
Началась эпидемия страсти.
Пантелей мужиков догонял,
И в кусты их затаскивал сходу.
По селу он как коршун летал.
Мужиков он насиловал зверски.
А в садах стала вянуть клубника.
Мужиков он насиловал яро
А в лесу стала гнить земляника.
Они бегали и верещали,
Но кузнец всё разно догонял.
Пантелей их хватал без разбора
Он насиловал и ликовал.
Сперма словно фонтаны взлетала
В гомосячное небо ночное
Крики, стоны, мольбы о пощаде
Кто-то громко ревёт, кто-то ноет.
И никто этой ночью не спасся
Не успел забежать в родной дом.
Пантелеево семя повсюду
Вперемежку с мужицким говном.
Председатель бежал очень быстро
«Сука! ****ый в рот! Пидарас!
Уебан! ***плёт! Полудурок!»
Он уж сплюнул брезгливо не раз.
Председатель бежал враскоряку
Разбомбили бедняге пукан…
Его задница по ширине
Как добротный гранёный стакан.
Лишь под утро кузнец притомился
И поплёлся домой отдыхать.
Ночью следующей будет снова
По деревне парней он искать.
6. ИТОГ
Бабы долго сидели грустили
Ведь унижены их мужики.
«Пантелей, ты заплатишь за это!
Мы тебе, падла, выбьем мозги!»
Бабы были конечно не рады
«Кузнецу нужно член отрубить!»
Взяли колья, ломы и лопаты
И пошли Пантелея гасить.
Мужики дружно дома остались
За вином отправляя гонца
А их жёны пошли на разборку
«Всё же бабы у нас молодца!»
Шли все особи женского пола
Даже бабушки шли воевать
Одна мысль в головах их сидела
«Кузнеца надо срочно поймать!»
Пантелей, их завидев в окошко
Ясен красен, слегка пересрал.
Он вскочив на коня вороного
Очень быстро куда-то умчал.
А добравшись до кузницы, бабы
Стали дружно её штурмовать.
Стали стены ломать и бить окна,
Пантелея на бой вызывать.
Только что-то ответа не слышно
Кузнеца видно в кузнице нет.
Бабы быстро внутри оказались,
И зажгли в помещении свет.
Тётки долго по кузнице шлялись.
Пантелея они не нашли.
Поругались чуть-чуть, поплевались.
И с досадой в кармане ушли.
Пантелея все долго искали,
Весь народ по деревне искал.
И по имени все его звали,
Но кузнец наш конкретно пропал.
Не нашли его через неделю,
И письма он домой не пришлёт.
Не нашли его и через месяц
Не вернулся он и через год.
Пантелей ускакал очень быстро,
Опозорив всех сельских мужчин
Но его ещё долго искали
«Пантелей! Ты ублюдок и свин!»
Бабы ждали его возвращенья
«Мы убьём тебя, изверг такой!»
Мужики его зло вспоминали:
«Чтоб ты всрался, мудак голубой!»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Пантелей испарился бесследно
Он боялся расправы людской
Да любой бы её испугался
У кого всё окей с головой.
А в какие умчался он земли
И кого себе в парни нашёл
Неизвестно доподлинно людям
Это может быть и хорошо.
Никому из людей деревенских
О себе ничего не писал
И не знал никто, жив ли проказник
Лет двенадцать кузнец пропадал.
А потом он вернулся в деревню
И делов натворил… не шучу!
Но об этом, бесценный читатель,
Я пока, что сейчас умолчу.
ПЕСНЯ ПРО ПАНТЕЛЕЯ
Эту песню в 1947 году сочинил плотник Иван Леонидович Сбруя, который жил в соседнем доме от кузницы Пантелея, ещё до того сексуального ужаса, которым кузнец карал свою родную деревню. И.Л. Сбруя был одним из немногих мужиков, кого Пантелею не удалось снасильничать. Вернувшись с войны и за два года пропив все свои довоенные заначки, Сбруя сочинил «Песню про Пантелея» и пел её вечерами под гармонь в сельском клубе «Крыжовник». Именно так он зарабатывал себе на самогон.
Снова крики звучат до рассвета
С каждым разом сильней и сильней
Это вновь тракториста Степана
Совращает кузнец Пантелей.
Пантелей симпатичный мужчина
Почему он без бабы живёт?
Потому, что ночами с цветами
В гости он к трактористу идёт.
Кто пойдёт в темноте за ворота
Не вернётся обратно опять
Потому, что в кустах потихоньку
Будет вновь Пантелей поджидать.
Пантелея глаза голубые
Словно моря бескрайнего гладь
Ты скажи мне, когда ты закончишь
К работягам ходить приставать?
Веет с поля вечерней прохладой
Разбежались все быстро домой
«Пантелей, ну чего тебе надо?»
Зарыдал комбайнёр молодой.
Что ж ты бродишь всю ночь и вздыхаешь?
Что за пошлые песни поёшь?
Что ж кого-то ты всё поджидаешь?
Что ж ребятам ты спать не даёшь?
Не наступит покоя в деревне
Крик протяжный мужской прозвучал
Это значит на улице где-то
Пантелей гармониста поймал.
Однажды пьяные мужики в пылу печали, навеянной воспоминаниями о бесчинствах Пантелея, набили морду Ивану Сбруе, но он через неделю оклемался и снова продолжил петь свою песню.