Сентябрь. Киев. Бабий Яр...
На страшном кадре - сорок первый.
И рядом - тот, кто всё снимал.
А после - выстрел непременно.
В последний миг слились в одно
Мать молодая и ребёнок.
Нет, это вовсе не кино!
Снимал бандеровец-подонок.
Потом в его вещах найдут,
И страшным документом будут
Те кадры казни, что не лгут
О тех, кто нЕлюди.. Не лЮди!*
И семьдесят победных лет
Мы верили, что наши дети
Не будут знать военных бед.
Но зло шагает по планете.
"Чума" теперь сменила цвет
Своих знамён на жёлто-синий.
Подонки вылезли на свет,
Верша кровавый пир насилья.
Когда в Одессе жгли людей,
Когда с землёй равняли СлАвянск,
Казалось: что ещё страшней!
А эти звери ликовали.
А эти твари вновь и вновь
Детей безжалостно "карают",
Круша заводы, школы, кров,
"Сепаратистов" обвиняют.
Нам трудно логику "иных"
Постичь. Но нет им оправданья!
И зреет ненависть в крови:
Не избежать им наказанья.
----
* На этом страшном кадре – Киев, сентябрь 1941 года. Бабий яр. Мать за секунду до гибели прижимает к себе ребенка. Человек в форме СС, который убьет ее и ребенка через секунду-другую – не немец. Он украинец, точнее – уроженец Западной Украины, из Житомира. Служил в дивизии «Галичина», а с 1943 года участвовал в работе айнзатц-групп.
Откуда такие подробности? Практически от него самого. Эту фотографию изъяли партизаны вместе с документами и армейским жетоном. Изъяли, когда обыскивали его тело. Чудовищная фотография станет одним из самых красноречивых свидетелей жертв нацизма на Нюрнбергском процессе.
Но больше всего поражает, что вот эта фотография хранилась среди личных вещей убитого бандеровца. Вместе с семейными карточками, письмами домой лежало вот ЭТО. Бережно хранилось – фото на память. Может, даже для семейного альбома. С гордостью детям и внукам на старости лет показывать: вот, дескать, как я «отважно воевал» за самостийну Украину когда-то.
Конкурс - 70 лет после Победы. Итоги
Творческая Мастерская Ликбез
ПРОТОКОЛ № 2015/04/21-02 31 м.