Иван-да-Марья
Иван Николаич да Марья Васильна,
на ваших могилках трава зелена…
Когда я печалюсь о судьбах России,
мне ваши приходят на ум имена.
На старом погосте Московской Славянки,
которую Питер уже поглотил,
с годами осыпалась вся серебрянка,
лишь юркает между корнями медянка
да жёлтый, как солнце, цветёт девясил.
Под каждым крестом здесь лежат мои предки,
и храм, уцелевший в горниле войны,
пал жертвою очередной пятилетки,
и только молитвенным шорохом ветки
хранят незаметно их вечные сны.
Война раскидала их всех и блокада –
кто помер, кто выжил, кого увезли
по ладожской жиже из нор Ленинграда,
из склепов квартир, их голодного ада,
на край или в рай зауральской земли.
И всё-таки все возвратились к истоку,
к московскому тракту, где прежде цвело,
у главной дороги, любимое Богом
и насмерть стоявшее в битве жестокой,
славянское наше родное село.
Не в нём ли сокрыта целебная сила,
как в простеньком Иван-да-Марье цветке?..
Иван Николаич да Марья Васильна, –
дед с бабкой мои, вы и есть та Россия,
которая непоборима никем.