В час, когда Селезни посещаю,
Как согреюсь, попью и поем,
Я со всей полнотой ощущаю,
Не хватает хороших поэм!
В бане все так и просится в строку:
Как мы спорим, у жизни учась,
Пиво пьем, раздобытое к сроку,
И глядим на филейную часть.
Почему ее в жизни скрывают?
Ложный стыд или глас изнутри?
Худосочная или кривая –
Под одеждой, поди, разбери…
Может малая, может большая,
Или, может, совсем её нет?
Но тогда я себя вопрошаю
И боюсь признаваться в ответ,
Что заранее щемит и ноет,
Если задан излишний вопрос?
Чем взирает начальство иное
На поток предложений и слёз?
Чем порою решают задачи,
Обстоятельность в деле любя?
Что пред взором усталым маячит?
Чем в толпе зажимают тебя?
Глубиною проблем увлечённый,
Гляну в бане на облик простой –
«Вот она!» – и вздохну облегчённо,
Покорённый ее наготой.
Я помою коленки и шею
И довольно взгляну в зеркала:
Я филейную тоже имею
И, как видно, она не мала!