Помнится, тогда морозец был,
ёжились румяные констебли,
голуби нахохлили зобы,
прячась между сахаристых стеблей;
Строгим и бесстрастным был Big Ben,
щёлкали затворы фотокамер,
у дремучих вестминстерских стен
кто-то над своим мольбертом замер;
Я стоял у Темзы, одинок –
Лондон мне безумно интересен,
но душа стремилась на Восток,
к незакомплексованной Одессе.