С моря дул холодный пронизывающий до костей ветер. Лохматые тяжелые тучи висели над морем. Уже четвертые сутки бушевал шторм. Огромные волны с ревом накатывали на берег.
На пустынном берегу словно застыла фигура одинокой, уже не молодой женщины, которая не отрываясь смотрела на разбушевавшуюся стихию. Между ней и морем угадывалась неразрывная нить.
Евдокия уже давно сидела на берегу, обдуваемая ветром, не замечая соленых брызг на платье. Сердце ее сжималось от навалившейся беды. Четвертые сутки поселок жил в тревожном ожидании – в назначенный срок рыбацкая шхуна не вернулась с моря. Каждый понимал, что это могло значить. Однако все надеялись на чудо. Капитаном на судне был опытный рыбак Яков. Но море есть море. В такой шторм могло случиться самое страшное.
Сидя на берегу, Евдокия вспоминала все до мелочей, листая, как книжку, прошлое.
…В те страшные дни немцы оккупировали поселок, много горя обрушилось на его жителей. Хмурым осенним днем по направлению к каменоломне двигалась большая группа евреев из гетто, охраняемая немцами с собаками. Жители поселка смотрели на движущийся людской поток, хорошо понимая, куда ведут несчастных.
На какое-то время немец с собакой отошел в сторону. Красивая молодая еврейка сильным движением рук толкнула своего ребенка в толпу, взглянув умоляющими глазами на Евдокию, зашептала: «Спаси моего сына. Ты ведь тоже мать. Его имя Яша, ему три года. Умоляю! Спаси!».
Евдокия прикрыла ребенка юбкой. Дома остригла наголо – слишком заметны были черные кудрявые волосы. Надела на мальчика платье дочери, на голову повязала платок. Так в семье Евдокии появился еще один ребенок. Своих детей было трое – девочки-двойняшки и сын.
Периодически немцы делали облавы. Тогда Евдокия уносила Яшу на берег, прятала под лодку. Мальчик молчал, как будто понимал, что его обнаружат. Так они пережили оккупацию.
Яша рос послушным, ласковым ребенком, во всем помогал матери по дому. В школе учился хорошо. После окончания школы поступил в высшее морское училище, которое закончил с отличием, получив хорошее распределение на большой корабль, но остался в родном поселке, потому что беспокоился за мать – к этому времени Евдокия стала часто прибаливать.
Яков женился на соседской девушке. Молодые жили своим домом, растили двоих детей. С невесткой у Евдокии были доброжелательные отношения. Не было дня, чтобы сын не зашел к матери – и дров наколет, и в огороде поможет. Родные дети разлетелись кто куда. Девчонки жили в Москве, матери писали редко. Сын жил где-то на севере, в родном доме не появлялся больше пяти лет.
Так уж сложилось, что надеждой и опорой для Евдокии стал приемный сын. Когда она тяжело болела, Яков не отходил от матери, пока ей не легчало, доставал дорогие лекарства, возил в город на прием к врачу. Мать отвечала сыну беззаветной материнской любовью, помогала растить внуков.
Ежегодно в день массового расстрела евреев они с Яшей ходили на каменоломню, приносили на братскую могилу огромные букеты цветов. Долго сидели молча, каждый думал о своем. Сын решал вопрос о памятнике на месте расстрела.
Шло время. Выросли внуки, уехали на учебу в город. Евдокия между тем старела, слабела. Яков с невесткой уговаривали ее переехать к ним, но она не спешила покидать свое гнездо. Каждый угол ее дома напоминал о прошлом. Отсюда ушел на фронт муж. Сюда пришла похоронка. Вспомнив об этом, Евдокия шла на берег.
Там, у моря, давала волю слезам, мучительно задавая себе вопрос: как жить дальше? Как поднимать детей? В ту пора она работала на местном консервном заводе, где в основном трудились женщины, каждая вторая была вдовой с детьми. Ее спасла сила духа, жизненная выносливость и ответственность за детей, которых подняла одна. Все выучились, завели свои семьи.
«Море! Верни мне сына. Не жить мне без него!» - шептала измученная неизвестностью женщина.
К вечеру шторм разбушевался с новой силой. Надежда на спасение моряков таяла с каждым часом. Уже в сумерках мать с трудом добралась домой, не раздеваясь легла в холодную постель и забылась коротким сном. Ей приснился маленький Яша. Огромный немец вытащил мальчонку из-под лодки и бросил в море. Евдокия зашлась диким криком, от которого проснулась. Сердце бешено колотилось в груди. Ее охватил ужас.
Встав с постели, она подошла к иконе Богоматери и стала неистово молиться: «Господи! Не забирай мою единственную радость. Забери меня, а его верни». Помолившись, Евдокия заплакала горько и безутешно. К утру шторм утих. В душе у Евдокии появилась маленькая надежда. Материнское сердце чувствовало – жив Яков.
Кто-то нетерпеливо постучал в двери. «Тетка Евдокия, тетка Евдокия! Наши вернулись», - сообщил соседский мальчишка. Мать из последних сил ринулась к причалу, где уже толпился народ.
Через плотную стену встречающих к ней пробирался сын. Он крепко обнял мать, прижался к ее лицу небритой щекой: «Мамочка, все хорошо. Я вернулся». Яша рассказал, как во время шторма вышли из строя рулевое управление и рация. С большим трудом удалось отвести судно в бухту. После шторма и устранения поломки шхуна добралась до родного причала.
Жизнь в поселке вошла в свое русло, но после очередного ухода рыбаков в море Евдокию уже никогда не покидало чувство тревоги.