Вот родишься некстати,
На пороге войны,
И лежишь на кровати
На виду всей страны.
Мать с утра на работе,
По двенадцать часов,
А отец — он на фронте,
Бьет фашистских врагов.
Те враги наступают,
Снова город бомбят,
Один Боженька знает,
Где взорвется снаряд.
Во дворе — гром бомбежки,
Стены, окна дрожат,
Дрожат звери, матрешки,
Не дрожит взвод солдат
Оловянных. Пехота!
Взвод семи смельчаков.
Я дарю им с охотой
Горсть сушеных грибков.
Сыроежек, масляток,
(Подарил мне сосед)
Угощайтесь, ребята,
Ешьте ради побед.
А я сам, вам в подмогу
Лягу рядом с ружьем
Пусть с игрушечным, все же
Мы врагов разобьем.
Защищусь одеялом
Будто белым снежком,
Заградительным валом —
Три подушки рядком.
И ружье — на подушку,
Братцы! К бою готовьсь!
На ружье — гвоздик-мушка,
Не промажу, авось.
Вот солдаты, матрешки —
Все со мною в бою,
Пусть пугают бомбежки,
Защитим Русь свою!
Мы воюем, стреляем,
Ох, я — меткий стрелок,
А ты знаешь? Я знаю —
Защищает нас Бог.
Он глядит огоньками
Трех иконных лампад,
Он — в бою, между нами,
Как и мы — Он — солдат.
Я гляжу на лампады,
Как на взрывы огня,
Понимаю, не надо
Плакать мне среди дня.
И не страшно, не больно,
"Мессершмитт" улетел,
Всем командую: "Вольно!
Отдыхайте, кто цел".
Целы, живы игрушки,
Бог был с каждым бойцом,
Я прилег на подушки
И заснул с ружьецом.
Мама к ночи вернулась,
На спине — дров мешок,
Радость нам улыбнулась,
Мы поплакали впрок.
И смотрели на Бога,
На иконы, огни,
Бог смотрел на нас строго
И шептал: "Сохрани".