Шкатулка или Память.
I
Что в жизни для родителей,
Дороже и важнее,
Дороже золота, ковров,
И всякой мишуры.
Была для них всегда,
Важнее и дороже - Память,
Которую они,
Сквозь годы пронесли.
II
Они хранили эту Память,
В той шкатулке,
Которую случайно
Я нашел в окованном железом сундуке,
Раскрыв ее,
Мне защемило сердце,
Я испытал,
Такой позор и стыд,
Что так пренебрежительно,
А иногда жестоко,
Я относился к этим старикам.
III
Какие же сокровища,
Там находились?
Что так неистово и рьяно,
Берегли те старики,
И почему?
Вот эту деревянную шкатулку,
Они ее,
Как зеницу ока берегли.
IY
И в этой деревянной,
Но с любовью сделанной шкатулке,
Лежали скромно –
Письма, ордена,
Все те награды сыновей,
Что Родина им вручила,
В тяжелые для Отчизны времена.
Y
И очень долго,
И не отрываясь,
Взахлёб читал я,
Все эти пожелтевшие,
От времени листы,
Все эти сыновьи весточки с фронтов,
Которые родители их получали,
За все четыре года,
Страшной той войны.
YI
И ни в одном письме,
Я не прочел ни строчки,
Ни о ранениях
Полученных в боях,
И не единой строчки –
Я не прочел в солдатских треуголках,
О фронтовой суровой жизни,
О тяготах войны,
Одно всего лишь,
Было в этих письмах –
Нежность, забота и любовь сыновья,
А так же,
Тревога за родных.
YII
Вот взял я из шкатулки,
Самый первый орден,
И этим первым орденом,
Был удостоен старший сын,
За первый бой тот,
За бой под Перемышлем,
Когда его танкисты,
Впервые вспять погнали,
Тех,
Кто парадным шагом,
Всю Европу покорил.
YIII
А этот орден,
Сын средний получил,
В далеком 43-ем,
Когда он в небе над Кубанью,
Отомстил сполна,
За тех своих ребят,
Кто первый,
И неравный бой,
С люфтваффе принял в 41-м,
Но так,
И не сумев - остановить врага.
IX
А младший сын,
В боях на Балатоне,
Свой третий орден Славы получил,
И все три ордена Солдатской Славы,
Сияли на его мундире,
Когда в строю парадном,
В 45 – м,
У мавзолея Ленина он застыл.
X
Окончилась война.
И все они дожили до Победы,
Не сразу и не все,
Вернулись в отчий дом,
Но все-таки настал тот день,
Тот долгожданный и счастливый,
Когда они все вместе разместились,
За одним большим,
И праздничным столом.
XI
Сидели молча -
Выпивали,
И не спеша,
Вели свой разговор.
Они не вспоминали,
О боях и медсанбатах,
Они о будущем,
Вели свой разговор.
XII
Не суждено сполна,
Им было насладиться жизнью,
И не сбылись,
Все их мечты,
Костлявая старуха их настигла,
Оттуда,
Откуда ждать они ее и не могли.
XIII
Жить старшему,
Она ему отмерила,
Всего лишь малость,
Не выдержали раны старого бойца,
А среднего костлявая,
Забрала на Урале,
Когда он совершал,
Очередной свой испытательный полет.
А младшенький -
Головушку свою сложил
В Карпатах,
Когда его,
Советского чекиста,
Головорезы из ОУН,
Пытали люто и жестоко,
И вырезали на его груди,
Пятиконечную звезду.
XIY
И как в России повелось,
С тех незапамятных времен,
В дни скорби и печали,
Дом в черный траур облачают,
И зажигают поминальные огни.
И в эти траурные дни,
Мать громко не стыдясь,
Рыдала, причитала,
Отец крепился,
Он мычал,
Но выдавали слезы.
И в эти траурные дни,
Они вдвоем взывали к Богу:
Зачем им жить?
И как им дальше жить?
Коль молодых,
К себе Бог,
Призывает раньше.
XY
Прошли года.
Уж больше нет тех стариков,
Которые,
Вот эту память сохранили,
Они ее хранили,
Не только для себя,
Для будущих потомков
Они ее хранили.
XYI
Теперь другие времена,
И ценности другие,
Но память та,
Которую,
Нам завещали наши предки,
Была и есть,
И будет навсегда,
Неиссякаемым живым источником,
Грядущих поколений.
*****
2000 год.
Новомосковск
ОУН – организация украинских националистов (бандеровцы).