Котёнок без имени просто жил. Никуда не стремясь и ни на что не рассчитывая, даже если бы и мог это делать. Недавно открывшиеся его глаза выхватывали смутные очертания предметов вокруг. В вечном сумраке подвала всё казалось близким и бесконечным одновременно даже в остром кошачьем зрении. Если бы мы с вами заглянули к нему в гости, то обнаружили, что весь его мир заключался в старой коробке из-под бумаги для принтера. В этой коробке и жил котёнок вместе со своим братом. Самыми счастливыми моментами в их жизни были те минуты, когда им вдруг становилось тепло. Какая-то неведомая сила заставляла их (и даже раньше, когда глаза ещё не открылись) тянуться к этому теплу в поисках чего-то большего. И поиски всегда оканчивались вознаграждением. Тепло становилось не только снаружи, но и начинало вливаться внутрь маленькими порциями, именно так, как было придумано природой. Вливалось до тех пор, пока котят вдруг не охватывала непобедимая дремота, что больше они уже не могли есть и засыпали под мамино мурлыкание. Засыпали умытые, сытые, в тепле.
Что случилось с мамой-кошкой никто не знает. Но она почему-то перестала приходить к своим котятам. При этом была жива-здорова. Мы (люди) постоянно видели её спешащую по своим кошачьим делам, но вот котят она забыла. Порой людям странно такое поведение животных. А между тем, причин для этого наверняка бывает много. И каждая по-своему рациональна и объяснима «выживанием видов» и биологией. Поэтому не стоит, дорогие читатели (большие и маленькие) ругать маму нашего маленького героя. Нет никакого сравнения между поведением животного, которое диктуется инстинктом и человеческим поведением. Тем более, что и у нас (людей) давайте признаемся честно, не всё в этом плане в порядке. И есть брошенные дети и есть дети, у которых нет детства.
Котёнок не знал ничего про это. Просто в один момент он понял, что стало холодно. А тепло не приходило. Он плакал, звал маму, звал так сильно, как только мог, звал столько, сколько у него было сил. Пропал неиссякаемый (как казалось) источник живительного молока. Не к чему было приникнуть маленькой мордочкой и получать единственное в этом юном кошачьем возрасте наслаждение. Не появлялся юркий мамин язык и не делал массаж животика, не мыл шёрстку. Не стало большой и уютной мамы, рядом с которой так здорово было засыпать. Поэтому два котёнка жались друг к другу и как могли друг друга грели. Они просто жили.
Всё изменилось в тот момент, когда их нашли люди. Есть ещё среди нас те, кто не может пройти мимо чужого страдания, не попытавшись помочь, даже если нуждающиеся – всего лишь маленькие котята.
Однажды котёнок почувствовал, как что-то большое, гораздо больше мамы, но тоже тёплое подхватило его. Приятные ощущения были прерваны чем-то твёрдым, которое пыталось попасть к нему в рот. Инстинктивно котёнок стал сопротивляться. Изо всех оставшихся сил. Как мог. Но то, что последовало за этим, заставило малыша определить эту неприятность, как что-то несущественное. Внезапно из этого твёрдого полилась тёплая вкуснятина. Нет, это ни в какое сравнение не шло с маминым молоком, но это сама жизнь вливалась в котёнка. И он не мог ей противиться. Этот маленький шерстяной комочек, у которого была даже ещё не шерсть, а пух, свалявшийся от окружающей грязи и нечистот, которые некому было прибрать, этот комочек хотел жить и пил жизнь, которая текла из одноразового шприца. Текла намного быстрее, чем при мамином кормлении, разбрызгиваясь по всей кошачьей маленькой мордочке, вырываясь обратно изо рта и капая на пол. Он пил, глотал столько, сколько мог проглотить до тех пор, пока уже просто больше пить не мог. Затем то же самое повторилось с его братом. Дальше их укрыли какой-то тряпочкой и оставили в покое. Впервые за последнее время они были сыты, им стало теплее, и они уснули на сытый желудок. Странные чуждые и чужие создания вдруг о них позаботились.
Возможно, забота эта была спровоцирована тем же самым инстинктом, который почему-то пропал у мамы-кошки, возможно, чем-то другим, но котятам волею случая был дан шанс. Ничего удивительного могло не случиться, если бы люди просто не нашли их. Возможно, они были услышаны, когда звали маму. А могло получиться так, что котят раньше людей могли найти крысы, которые во множестве обитают в подвалах старых деревянных домов. Да всё, что угодно могло случиться.
Возвратимся к нашему маленькому герою. Он был ещё так мал, что просто не мог испытывать какой-либо благодарности к спасшим его существам. Он просто жил. И так же просто бы умер, не приди к нему помощь.
Так прошло несколько дней. Становилось прохладнее. Конечно, котёнок не мог знать, что на улице уже давно идут осенние дожди, лужи по утрам замерзают, а берёзы наперегонки с осинами украшают тротуары опавшими листьями. И эти листья ветерок перемешивает в красно-жёлтую массу, постоянно меняя насыщенность цветов и сам рисунок. Не знал котёнок, что очень весело, бывает, поиграть с ветром в догонялки, и принять участие в замешивании осенних красок. Нет, не знал, а если бы и знал – не смог бы выйти на улицу – он был слишком мал и слаб. Некому было его вывести на прогулку.
Однажды котят разбудил странный шум. К ним пришли люди. Шум был странным потому, что обычно к ним приходила только одна женщина, которая и кормила их. Они уже запомнили её запах и встречали насколько могли радостно, устраивая между собой своеобразные соревнования на предмет: кого вперёд покормят. Они ещё не могли даже выбираться из своей коробки, но всё равно тянулись мордочками к их новой маме, издавали тот самый писк, который ни с чем не перепутать, напоминая диковинных птенцов в гнезде.
А сейчас людей пришло двое. Случилось так, что брат нашего маленького героя нашёл свою новую семью. И это был тот момент, когда за ним пришли.
Котёнок остался один.
Его покормили, как обычно. Был вечер. Для котёнка надвигающаяся ночь стала самой длинной в его жизни. Тот крохотный источник тепла, которым был его брат, исчез. И котёнок снова заплакал. Плакал по своему брату, он же не знал, что у брата всё хорошо, да и не мог знать. И даже если бы знал, то всё равно бы плакал.
А между тем, забегая вперёд, скажу, что судьба наконец-то сжалилась над нашим маленьким страдальцем. Точнее она готовила счастливую развязку. Иногда в голове возникает вопрос: почему же, зачем на долю этого маленького существа выпало столько, сколько на долю других не выпадает за всю жизнь? И сколько их – тех, кто не смог получить свой хэппиенд? Неужели фабрика хэппиендов работает по какой-то норме? По плану?
Не стоит думать, что эти вопросы могут ограничиваться только лишь сюжетом данного рассказа. И не стоит, наверное, отвечать на них, так как каждый ответ будет таить в себе каплю цинизма и некой холодной научности, мол, селяви, сильный пожирает слабого и т. д.
Но, в путь, читатель! Нам осталось совсем чуть-чуть, обещаю больше не отвлекаться на темы мирового порядка, оставим это дело философам. :)
Как мы и предполагали, котёнок кое-как пережил ночь и половину следующего дня. Почти не шевелился и практически постоянно спал. Даже на крик уже сил не осталось. И вот ближе к вечеру его пришли покормить. Добрая женщина, увидев его состояние, схватила его в руки и помчалась по коридору, заглядывая в каждый кабинет и со слезами на глазах предлагая всем подряд взять кроху себе.
Таким порядком она добралась и до нас. Честно говорю: даже и в мыслях не было брать домой котёнка. И даже если бы эта мысль появилась, то уж точно котёнок был бы взят домашний, пусть без прививок, но и без паразитов, как минимум. А тут такое… хмм. Я не знаю, что, в конечном итоге, сыграло роль, но котёнка я взял. Положил его в маленькую коробочку (зверёк в длину был вместе с хвостом меньше моей кисти), укутал в тряпки и привёз домой.
Дома, мы приготовили шприц для кормления. Сварили яйцо. И сначала попытались покормить без шприца. Налили молока. Не пьёт. Не умеет пить, как кошки – примера не было, никто не показал, как это делается. Тогда я взял малыша всего в руку и опустил его мордочку в молоко, так, чтобы ноздри только и были сверху (дышать-то надо). Кто-то скажет, что слишком жёстко, а по-другому уже нельзя было. Тут либо жить, либо нет. Самое удивительное, что котёнок понял. Он, побыв мордочкой в молоке некоторое время, решил, что надо облизаться. Потом его было не остановить. Как я уже говорил, пить, как кошки, он не умел. Он всасывал молоко, так, как пьют коровы. И мы поняли, что жить будет. Он снова пил жизнь и не мог остановиться. Что там говорит реклама: «желудок у котёнка не больше напёрстка»? Ага! А варёное куриное яйцо как туда поместилось?
Мы вначале старались кормить помаленьку. Но часто. Котёнок ел так, как будто не ел никогда. Оказалось – это кошечка. Назвали Дусей. Пришлось, конечно, повозиться, чтобы вывести из неё всех паразитов, которые успели прижиться в её маленьком организме, но это ерунда при современном развитии ветмедицины. Она выросла пушистой, умной и в меру вредной. Вряд ли она что-то помнит о своём далёком теперь уже детстве. Но уже успела побывать мамой.
Такой заботливой мамы – кошки я до этого не видел.