Ах! Как хотелось из копытца
Воды заржавленной напиться,
В любого зверя превратиться,
В любую превратиться птицу…
Но пастухи нас гнали стадом,
Стегали не кнутом – прикладом,
Штыком кололи, тех, кто падал,
И пулей добивали в падаль.
И мы, угрюмые, шагали,
И прятали клыки шакальи,
И были среди нас гиены,
Тупые мародеры плена:
Еду у слабых отнимали…
Их было мало, очень мало,
Но всё же эти звери были,
Их вместе с нами немцы били
И гнали по дороге к аду
От затухавшей канонады.
И мы брели с горы и в гору
С душой придавленной позором,
В зловонной тине униженья
С полей бесславного сраженья.
И нам казалось: всё пропало,
Последняя застава пала,
Казалось: наша песня спета,
Нам не снести второго лета.
Нас даль душила черной пылью,
Так сказка обернулась былью…
И только в глубине подкорки,
Под пеплом тягостным и горьким
Как будто кто-то встать пытался:
Мычала плоть: «Я жив остался!»
Кировск 31 мая 1982г.