Незваные гости
Ещё в период строительства дома, приезжая в Аносово,мы выслушивали рассказы о посещении деревни "незваными гостями".Почти каждую зиму, когда разъезжались дачники, на деревню совершались набеги из соседних деревень, не гнушались этим
и жители Аносова братья Коношевы, Виктор и Александр.Больше всего грешили на
Юру Бурмака, ранее жившего в Аносове и переехавшего в Спирино.
Наша соседка Катя Голубева рассказывала, что ещё дед Бурмака Степан Бурмистров занимался грабежом в предвоенное время. "Все они воры, недаром Бурмистровы, - говорила она, - Бурмак и детей приучает к воровству, те и через форточку в дом залезут".
Поэтому по окончанию строительства дома мы заказали Володе Комарову ставни
на окна: от воровства это, конечно, не предохранит, но, по крайней мере, камнем
стекла не разобьют.
То что для воров нет преград мы знали из рассказа об ограблении дачи Зинаиды Тимофеевны. У неё был кирпичный сарай с металлической дверью.На зиму они складывали в него наиболее ценные вещи. Так воры не поленились пробить в кирпичной стене лаз, чтобы вынести через него то, что они посчитали нужным.
Юрий Ефимович Белов, коренной житель Аносова, даже научился прогнозировать
эти набеги: если с вечера начиналась пурга, жди ночью незваных гостей, ведь к утру все следы заметёт снегом, однако и его как-то ограбили - залезли в баню, а
дуги для теплицы, потерянные ворами, прямо указали путь их отхода к мосту через
Белую.
Как-то зимой под вечер Антонина Павловна, оставшаяся зимовать, наблюдала набег Бурмака на дом Клавдии Кузьминичны. Она побежала к Кате Голубевой и
вдвоём они стали преследовать вора. Тот бросил на мосту украденную газовую плиту. Они отнесли её к Кате, а когда Тоня вернулась домой, кто-то постучал ей в окно. Это был Бурмак. "Тебе что больше всех нужно? Смотри, сгоришь!" пригрозил он. Тоня рассказывала эту историю по большому секрету.
Были случаи, когда дома вскрывали в отместку. Так Саша Коношев, обычно просивший деньги в долг, чтобы купить у Клавдии самогонки, и никогда этот долг не отдававший,столкнулся с тем, что, другая наша соседка Мария Демьяновна перестала ему давать в долг. Так он залез к ней в дом, смешал мешок сахарного песка с мешком цемента, испортив и то и другое, ведь сахараты делают цемент
непригодным, нагадил у неё на столе и ушёл ничего не прихватив.
Однажды по пьянке он залез к ней ещё осенью (она приезжала на выходные), взломав топором входную дверь, причём стук топора слышали и Валя и Владимир Фёдорович, но оба решили, что это колют дрова: Валя у Семиврагов, а Фёдорович - у нас.
Как-то я спросил у Саши: "Ну, что вы лазите по домам, ведь взять-то нечего?"
На это он ответил: "В любом доме есть, что взять".
Однажды Валя застала его во дворе Семиврагов и стала его журить: он ответил,
что залез за клубникой, а дело-то было осенью, какая уж тут клубника, но воровать ягоды из чужого сада, по их убеждениям, воровством и не считается.
Первые годы, не знаю почему, нас щадили.Ещё когда мы жили а палатке и двор не был огорожен, Михаил Михайлович ещё сдороги спрашивал разрешение, чтобы войти на участок, но на вторую или третью зиму по окончании строительства дома
где-то в марте позвонила Катя (она возила молоко в Туму на продажу) "У вас выставили окно на террасе и залезли в дом. Мы с Тоней забили окно Фанеркой, чтобы не заметало снегом. Приезжайте", сообщила она. Хотя смысла в поездке никакого не было, но человек не поленился, позвонил, я взяв лыжи, намылился в
Аносово. В доме всё было разбросано, в поисках спиртного и съестного воры
выкинули одежду из шкафов, на полу валялась обугленная бумага. Её жгли для освещения. Слава богу, что дом не подожгли.Самым серьёзным последствием набега
была развороченная дверная рама при входе в жилые комнаты. Весной нам пришлось
переворачивать дверь петлями на другую сторону, мы с тех пор эту дверь на замок никогда не запирали. Если уж воры проникнут в дом, никакие запоры их не остановят, вне дома они ещё побоятся наделать лишнего шума, а в доме никто ничего неуслышит, хоть орудуй топором.
То что ворам пришлось изрядно потрудиться над дверью (они же не знали, что дверь не заперта), заставило искать других путей для проникновения в дом. В
следующую зиму воры, взломав ставни на дальнем окне, через форточки в двойной раме проникли прямо в жилую комнату, учинили разбой, но ничего ценного вроде не пропало.
Потом на несколько лет наступило затишье: Коношевы один за другим отправились отправились на тот свет, а Бурмак, наверное наладился грабить в своём Спирине.
Году в десятом к нам залезли в баню и украли насос, даже спрятанный там мешок
сахара не взяли, то ли спешили, то ли не пролез через разбитое окно, а входную дверь, хотя и пытались, но осилить не смогли. Подозрение пало на Алёшу, зимовавшего в деревне с матерью. Дело в том, что он помогал в починке кровли предбанника Генриху и выглядил лежавший там насос. Весной по приезде Генрих сказал мне: "Алёшкина работа, его почерк.
Вообще, в деревне взять, что плохо лежит. не считается зазорным. Много лет
я оставлял резиновый шланг, чтобы не возиться, привинченным к трубе в прибрежных кустах, пока он не исчез. Стоило Зинаиде Тимофеевне по смерти мужа съехать с Аносова, её дом буквально разобрали по досочке. Когда она собралась его продать, выяснилось, что полы в доме полностью разобраны. У того же Генриха Тоня заметила шкафчик Зинаиды.
Колхозную пчельню, благодаря которой в Аносово пришёл асфальт, сначала передали в частные руки, а когда из-за грабежей мёда, она стала не рентабельной, её забросили. В первую же зиму провода электросети, идущие на пчельню, были сняты, а за пару лет она была разобрана по брёвнушку, по кирпичику. Приезжали даже из Уткина и Тумы. Генрих как-то сказал мне: "Что ты гнушаешься, хоть бы шифер для сарая взял с пчельни".
Самый последний грабёж в доме был за пару лет до его продажи, причём самый непонятный. Позвонила в районе 8 марта Наташа, жена Генриха: "У вас на террасе выставили выставили стекло, сняв штапики, и аккуратно поставили в снег". Когда в мае я приехал в Аносово, Генрих уже вставил стекло, и не будь звонка, я бы наверное не заметил вскрытия дома: ничего не пропало, хотя прямо против выставленного стекла на шкафу стояли электронные весы, а в кладовке под лестницей на второй этаж мешок сахарного песка. Единственно, что выдавало посещение Незваных гостей, был опрокинутый диван, воры решили, что мы в нём что-то прячем.