Гадкая боль её душу разъест,
Тело проглотит голодный подъезд,
Смерти судьба её скормит с руки,
Имя навяжет на память другим.
В тысячи глаз – по искре от неё,
То, что останется, просто сгниёт...
То, что останется, спрячет потом
Чёрный, меня ненавидящий дом.
В каждом окне его, – в саване штор, –
Тенью гнилостной застыл приговор.
Ей же казалось, – покой впереди,
Тёплая спальня прижмётся к груди.
«Не уходи...» – беспричинно осип
Голос, извне замурованный в хрип.
Внешние силы незримой стеной
Встали меж нею и крохотным мной.
Ногти в ладони впились до крови.
Ну же, пока не исчезла, – лови!
Лёгким лучом, – «не жалей ни о чём», –
Взор её бросился через плечо.
Шея не слушалась. Сдался язык.
Рыбой под кожей метался кадык,
Где-то внутри сатанинский огонь
Рыкал утробно: «Не вздумай! Не тронь!»
Поздно. Коснулась уж двери она.
Что ли не чувствует? Что ли больна?..
Как не заметить движенье теней
Волей надмирной направленных к ней?!
В платье вцепились. Во мраке повис
Режущий горло пронзительный визг.
Долго и громко, – на город окрест, –
Рвал её тело голодный подъезд.
20.12.2014