Беру зонт, подняв ворот плаща, я выхожу в февраль,
А он похож на март, капризный, и льет дождем…
Дома вокруг не похожи на людей, они не прячутся от дождя,
Да и где им скрыться?
Когда природа лютует, им проще умыться
Небесной влагой, и напиться вдоволь,
не истерить… никто не услышит ведь
Тонкий голос стен, сквозь телевизора крик,
Сквозь равнодушие жильцов.
Так называемый уют,
Когда есть диван и ковер на полу,
Когда в окружении безмолвных стен
Ты слышишь «люблю».
И тоже любишь, как преданный пес.
И пока за окнами меняются эпохи,
Находят друг на друга континенты,
мы пьем вино, и в гуще черных небес,
Найти пытаемся самую яркую из звезд,
Чтобы забрать себе...
И после нас хоть потоп, вестимо,
После нас превращаются города в руины,
Я помню, не было в жизни ничего проще,
Чем развернуться друг к другу спинами,
И разойтись по разным углам.
Все терпят, и ты терпи, мир - половая тряпка,
Ее снова выжмут, придав колесу жизни
Движение, и если хорошо себя вести
В новой жизни есть шанс стать червем,
Если плохо -гвоздем в гробу сына.
Вот, мой парус сложен, зудит от старой травмы нога,
На плите отвар шиповника в железной кружке,
А за окном зима. Настоящая, снежная, как в детстве,
Еще б пирожки с капустой, которые бабушка достает из печки
Я всегда понимал, что нет ничего вечного, но чтобы все так скоротечно..
И что так быстро станешь не нужным,
К этому нельзя быть готовым.
*снимаю с плиты горячую кружку*
Надеть бы плащ… да он изъеден молью,
Хоть мысли впервые разложены по полкам,
Без алкоголя. Но в этом ли радость?
За окном блекнет день, вечернее натягивая
Одеяло на костлявое тело,
Сворачивается калачиком, и мочит подушку
Бесшумными реками из глаз,
Со временем стало ясно, что если хотелось
О чем то сказать- говори, и в этом все дело
Возможно, больше не будет шанса,
Возможно это в последний раз.