Thou art as tyrannous, so as thou art,
As those whose beauties proudly make them cruel;
For well thou know'st to my dear doting heart
Thou art the fairest and most precious jewel.
Yet, in good faith, some say that thee behold,
Thy face hath not the power to make love groan;
To say they err I dare not be so bold,
Although I swear it to myself alone.
And to be sure that is not false I swear,
A thousand groans, but thinking on thy face,
One on another's neck, do witness bear
Thy black is fairest in my judgment's place.
In nothing art thou black save in thy deeds,
And thence this slander, as I think, proceeds.
Как ловко заманила на крючок,
Хоть ты для всех жестока и надменна;
И вот у ног влюбленный дурачок;
Моя краса, ты для меня бесценна.
Пускай молва твердит, что ты блекла,
И нет в лице твоем хвалы небесной.
Я сам себе клянусь- все клевета,
Нет во вселенной никого прелестней.
Вздыхаю вновь и не могу дышать;
Не ложь, не блажь весь трепет и мученья,
Твой мрак - мой свет, я все готов отдать
В лице твоем одно мое спасенье.
Все толки нравом жестким привлекаешь,
И красоту тем самым очерняешь.