Дороги мои заросли ковылём с васильками,
Взъерошены ветром, как в детстве моя голова,
И, стало-быть, нет их на зноем отглаженной ткани,
Нельзя их потрогать на ощупь своими руками -
Остались под выцветшим небом осколки-слова.
Осколки - слова без огранки, без меди и злата,
С запекшейся кровью разбитой от жизни души.
Вы скажете слово с кусочками сердца крылато –
И я вам отвечу – наверное, было когда-то,
Когда засыпали от музыки их малыши.
Как витиеваты пути в направление жизни,
Как вены, наполненные елексиром конца,
Когда разорвавшись, аорта минутами брызнет,
Смывая в канаву всё то, чем когда-то возвысил
Всевышний бродягу, умом наделив мудреца.
Напрасны порывы возвыситься духом и плотью
Над пропастью времени – время людей не щадит
И тот, кто у зеркала смотрит в глазницы напротив,
Не может увидеть в них чувства безумие, хоть и
Ещё отголоском минувшего пламя чадит.
О, дней ворожба! Как пророчества ваши бесценны,
Вплетаясь в венки придорожных соцветий людей,
Я вами дышу и ценю вашу малую цену
В величие всех разнотравий в руках Авиценны,
Ходившим по вам, как стопою Господь по воде.
Верните мне струны, натянутые до разрыва,
До писка мышиного, до ноты вселенского «до»,
Чтоб замерло всё на краю, на границе обрыва,
И жизнь пронеслась пред глазами, как стайкою рыба,
И каждой чешуйкой, травинкой ложилась в ладонь.
Дороги мои заросли ковылём с васильками,
Но разве свернуть с них? Мой шаг утопает в тебе:
Далёкое-близкое прошлое, что маяками,
Запретными вешками опыта бытность лакает
Из миски людей.
7.02.2015г.