***
Стальные чертят тополя
По небу черному зигзаги.
Ночные рыбаки хвалясь
Друг другу загибают саги.
Да всё покруче норовят –
Что молодой соврет, что старый.
Глаза у рыбаков горят
Во тьме, как небольшие фары.
Дичает ветер, гнется мозг,
Все круче байки, зреет ужас.
Течением сорвало мост.
Несет перилами наружу.
В потоке темном он мелькал
И поравнялся с рыбаками.
Тут, как один, что стар, что мал
По стойке смирно сразу встали.
Как странная тоска!
Глазами освещая ребра
Полуистлевшего моста,
Качался строй ловцов недобрый.
О чем-то пели те и те,
Поднял удилища, как уды.
И скрежетали в темноте
Стальные ветви злого чуда.
***
Морозный пар. Огни ночные.
Легко идти. Легко дышать.
Зеленые и золотые
В канале надписи дрожат.
И черно-белый мост чугунный
По ребра снегом занесен.
И тайные во мраке струны
Освобождает чей-то стон.
Среди стекла, неона, стали
Один старинный светлый дом.
И за окном в просторном зале
Сияет люстра хрусталем.
И, кажется, горят там свечи…
И, кажется, там вальс звучит…
Ах, как морозный этот вечер
Под фонарями снег лучит.
***
За рыжую пыль февраля
Тревожное солнце садиться.
И вязов сухую кору
Прощально целует жар-птица.
Последние солнца места,
Как пестрая яшма в потоке
Вечерних наплывов тепла,
Рождающих струйные токи.
Пещерного снега февраль
Уходит болезный и шалый.
У ног пыльный мусор шуршит,
И лес вдалеке черноталый…
***
Я люблю стихи с чутким слухом.
Я просторы их слушать люблю.
В море шорохов чует ухо,
Как подходит дальний июль.
Как грохочет пенистый ливень
Ржавой жестью российских глубин.
Как в полях под Калугой на иве
Мокрый зяблик поет один.
Как стучат поезда под Псковом,
Как песок пробивают ключи.
Я люблю стихи с чутким словом.
А пока посидим, помолчим…
***
Но нынче март, и я не в силах больше
О том, как движется, живет воздушный ток,
О тьме грачей в громадных гулких кронах
Не занести в тетрадь хотя б один намек.