Ты никогда не ныл, не плакал,
Помочь тебе ты не просил,
И не подал хотя бы знака,
Что ты устал, что ты без сил.
Ты просто встал и молча вышел,
Твои неполных тридцать пять,
В сожженном здании под крышей,
Сдавила жесткая петля.
И мы тебя судить не можем,
Не зная толком ничего,
Грешно надеяться, но все же,
Прими, Господь, в раю его.