Светлое первобытное состояние.
Я в Боге вечно почиваю,
Такое чудное сродство.
И близости иной не знаю,
Лишь только Бога моего.
Так, сотворил Он человека.
Не обретаем мы покой
Ни в чём: не в услажденьях века,
Не в тленной славе мировой.
Всё создал Сам Он, властным Словом.
Однако же, не утвердил
Ни в ком Он своего престола,
О людях лишь благоволил.
И только с нами Он в общеньи,
Помыслить мог ли кто о том?!
Мы — дом Его упокоенья,
Он — нашего спасенья дом.
Как всё для нас, что в этом веке,
Земля под небом, огнь, вода.
Так душу с телом человека
В жилище Он себе создал.
У цели был в самом твореньи
Адам поставлен. Потому,
Имея это назначенье,
Он приспособлен был к нему.
Чисты души моей истоки,
В них добродетелей закон.
Не вложены в неё пороки
И сонм страстей не сотворён.
И разуменье — не учёность,
Владычественный ум вложил.
И волю дал, и утончённость,
И легкокрылость подарил.
И воцарил в ней образ Духа,
Чтоб мысленно Ему служить.
В одно мгновенье чутким слухом
Входить к Нему и выходить.
И с нею Духом быть единым
Невесту сотворил такой.
Чтоб прилеплялась к Господину,
Могла войти в Его Покой!
Мужи усердно собирают
В свой дом усладу для невест.
А мне Господь в душе слагает
Богатства Духа — от Небес.
Адам был в чистоте и чести
Он стал владыкою всего.
И с Евой, чуждый лживой лести,
Он зрел Владыку своего.
В Адаме слово пребывало
И Духа он в себе имел.
И веденьем, блаженством стало
Наследие — его удел.
Их ум, первоначально чистый,
Был Божьей славою одет.
Пока нечистый враг речистый,
Не дал порочный свой совет.
Да! Такова природа наша,
Склонна к добру и силам тьмы.
Худые помыслы принявши,
Для Бога погибаем мы.
Мрачное состояние падшего
Никто не может приневолить,
Свободным создан человек.
Сам строит он судьбу и долю,
Сам ризы царские совлек.
Прельстясь, лукавого послушал.
И тот наполнил мрачным злом,
Прекрасное творенье — душу
С Богоподобным естеством.
В посланиях апостол Павел
Нам в назиданье говорит:
«От смерти тело кто избавит?
Кто от греха нас упразднит?»
Лукавый душу сделал телом
Кромешной тьмы — своим жильём.
В страдание, во зло одел он,
Во тление облёк её.
Адам был совершенным создан,
Но в скверных рубищах теперь.
В одеждах лжи пред князем грозным.
Не перечесть его потерь.
Не избежать хулы, неверья,
Тщеславия, гордыни грех.
Открыты настежь эти двери
Теперь уже для нас для всех.
Того добился враг двурогий,
Чтоб омрачить и уязвить
Ум человека, зрящий Бога,
Глаза неведеньем закрыть.
И мы «прозрели» - так случилось,
Лишь для пороков и обид.
Душа слепая разучилась
Молиться, веровать, любить.
Не видит своего паденья.
И в ней живёт осиный рой:
Дух сребролюбья, противленья,
Играют падшею душой.
Такое видя состоянье,
Творец — Господь жалел о нём.
Однако ж, Правда наказанью
Подвергла запустелый дом.
С высот своих душа ниспала,
Деннице падшему под стать,
И понуждаемая стала
Порочный город созидать.
Оплакивала и жалела
Вся тварь о бедствии скорбя.
Рабом лукавой тьмы соделан
Адам, который дан в царя.
Поскольку был он господином,
Над тварью всякой.
Свержена
С Адамом в адские глубины,
И смертной сделалась она.
Забыли первообраз люди.
И сдав правления бразды,
Дияволу на Царском блюде
Приносят Божии плоды.
На алтари их возлагают:
Вино, животных и людей.
И кровь детей им возливают,
Как благовонных трав елей.
И принявши в себя закваску,
Зловредной пагубы совет.
Пред идолом кружатся в пляске,
Помыслили, что Бога нет!
И от закваски этой вскисли,
Весь род Адамов — с ними мы.
Любодеянием, убийством,
Пороками окружены.
Грех внутрь вошёл и стал привычкой,
И с детства возрастает он.
И учит будто зло — прилично,
И верен демонский закон.
А ты, разведай, заключившись,
В глубины сердца своего.
И там увидишь, что случилось,
И узришь полчища врагов.
Зловоние души и язвы,
И жженье ран, и скорбный стон.
Ты, как четверодневный Лазарь,
На зов Господень выйди вон.
Всегда. Тогда и даже ныне,
Кому не воссиял Христос,
Трясясь от страха — одержимы,
Той страстной порчей лживых грёз.
Как Каина доселе сеет,
Лукавый в решете земном.
Всех тех людей, что не хотели
Родиться свыше — со Христом.
Весь мир в смятении стенает,
Он в неустройстве и борьбе.
Ни кто причин тому не знает,
От нищеты и до царей.
Что преступленье — смерти жало,
Нам сила сатаны чужда.
Всё человечество «стяжало»
Её от горького плода.
В раю от дерева запрета.
Душа облечена стыдом!
Омрачена — не зная это,
Блуд называет — естеством.
И в ослеплении сердечном,
Уже не видит Славы той!
И приняв тление за вечность,
Без смысла дышат пустотой.
Так пал бездарно образ Божий,
Живёт лишь естеством своим.
Что он всецело уничтожен,
Утратился — не говорим.
Убить нельзя — разбойник знает.
И знает вор — нельзя грешить.
Блудник, от похоти страдая,
Свой блуд творит в ночной тиши.
Поскольку, и по преступленьи
Осталась совесть (не у всех!)
Свобода в человеке тленном,
Вольна над злом иметь успех.
Хоть зло с душой спешит сродниться,
Оно не как вино с водой,
Но как плевелы и пшеница,
Как созиданье и разбой.
Да, есть особая природа,
И у греха и у души.
Мы видим — управляет кто- то!
Мы ждём, что кто-то всё решит.
Источник воду изливает,
Но тина дыбится со дна.
Вот так порок нас омрачает,
Когда душа возмущена.
Господь — устроитель Спасения.
Вернуть нас в Божье устроенье,
Воздвигнуть падший пьедестал
Пришёл Господь! Он воплощеньем
Для нашего спасенья стал.
И благодатию крылатой,
Омыл грехи и обновил,
То естество, что всё в заплатах,
Для Царства гожим сотворил.
В грехах от матернего чрева,
Мы встретили Его рассвет.
И тело принял он от Девы.
Иначе кто бы вынес Свет!?
Иначе, кто б сумел общаться,
С непокровенным Божеством.
И как бы стал Он обращаться
Назвавшись Братом и Отцом.
И низложил Господь с престолов
Понятий помыслов моих.
То мудрованье не простое,
Тот вывих, тот лукавый стих.
Очистил совесть, и соделал
Престолом Самому Себе
Мой ум и помыслы и тело.
И чудо совершил в судьбе.
От боли, от страстей, пороков,
Никто не мог нас исцелить:
Ни праведники, ни пророки!
И как Его благодарить?
Он в искупительную цену
Себя дающий на позор,
Спасёт от язвы неисцельной
Всех, кто к Нему возносит взор.
Христос Господь облекшись в тело
И как орудье, взявши Крест,
Наш запустелый сад возделал,
И возрастил плоды Небес.
Заветом новым, как покровом,
От ада душу защитил.
Соделал человека новым,
И Новым Духом одарил.
* * *
Род людской неблагодарен.
Нам не ясно для чего
Крест Христов и нам подарен
Для спасенья своего.
Согласимся неужели,
Принять этот дар Христа?
Заплеванье, заушенье,
Клевета из уст в уста.
Не о том подумать стоит.
Человек — остановись!
Да, великою ценою,
Вечная даётся жизнь.
Вот сосед, такой красавец,
А блудить нельзя — женат.
Не убий! А враг — мерзавец,
Ты бедняк, а он богат.
В городах сияют стёкла,
Свечи в полутьме медлят.
А у нас морковь да свёкла,
И кругом один сорняк.
Я б сама, не отказалась
Виноградного винца
Отхлебнуть хотя бы малость
С шашлычком у озерца.
Машинёшку бы какую,
Всё же, не велосипед.
Улыбаясь и воркуя,
Мчусь на праздничный обед.
Разодета, как раздета,
Декольте, по самый низ.
До рассвета с кем-то, где-то...
Душенька, остановись!
Неужели так уж вкусно?
Неужели невтерпёж?
Чей окажешься закуской,
Если завтра ты умрёшь?
Телу — червь, душа для ада,
Вот и весь тебе расклад.
За кладбищенской оградой,
Лишь одна награда — ад!
Вынь серьгу раба из уха,
Слушай Бога Твоего.
Чад Себе родит он Духом
От Себя от Самого!
Чтоб родились свыше все мы,
От духовных чресл взошли,
От Божественного семя,
От Него произошли!
Чудо! Верь делам — не слухам.
Мы от Бога рождены
И соделавшися духом,
Мы Ему посвящены.
Мы Его одежда, пища,
И покров, и питие.
Он для нас есть то, что ищем
В этом сложном житие.
И никто меня не любит
Так, как мой Господь — Он ждёт!
Милосердьем приголубит,
И простит, и обоймёт.
Всё нашла я, что искала.
В Нём Одном - Покой и Дом!
От бессилия стенала
И не знала — сила в Нём.
В Нём любовь и вдохновенье,
Прочь мирскую суету,
Прочь обманчивые тени,
Жизнь в Тебе я обрету.
Сыноположение. Пробуждение от Бога.
Желанье с Богом быть — от Бога.
Познай бессмертная душа,
Нам, без Него «не до порога».
Любить и каяться — прощать.
Да, тяжко долгое боренье,
В нём бой ведём с самим собой.
Но приходящий в сокрушенье,
Воюет стойко с сатаной.
И делается христьянином,
Лишь тот, кто дело завершил.
Прославился победным гимном,
И в сердце крест свой водрузил.
Нет мер и веса для Вселенной,
И чудно всё, что Ты творишь.
Однако как о самой ценной,
Ты о душе благоволишь.
И к ней, страдалице печальной,
Ходатаем приходишь Ты.
Чтоб возвратить первоначальный
Адамов образ чистоты.
Обрёл Ты душу уязвленну
И дал живое врачество.
Совлек одежды очерненны,
Расторгнув с дьяволом родство.
И срамоту порока сбросил,
И в ризы царские облек.
Божественно и светоносно
Возрадовался человек.
К Своей трапезе приобщаешь
И над главой вознёс венец.
И в христианство посвящаешь,
Великой тайны образец.
Познаем благородство наше:
Мы - «свят язык» и нам дано
Достоинство: из Царской Чаши
В Небесной Церкви пить вино.
Соцарствовать с Царём Небесным.
И так, как перворожден Он
Из мертвых. Так и мы чудесно
Все первородны со Христом.
Обетаванья неизменны,
Так велики, что не спеши
Сравнить красоты всей Вселенной
С богатствами одной души.
Как милосерден Суд Владыки,
То Ангельский вещает хор.
Безмерной щедростью великий
К нам от начала — до сих пор.
Погибнуть Он не попускает
От злобных дел — на правый путь
Зовёт, прощает нас и знает,
Придём к Нему когда-нибудь.
Цари и Патриархи ждали,
Спасёт! Но образом каким?
Не понимали, не слыхали,
На сердце не всходило им.
Что будет распят Тот, Кто с Неба,
Осудят Бога Самого!
Под видимым вином и хлебом
Мы вкусим Плоть и Кровь Его.
Мы причастимся этой пищи
И будем крещены огнём.
Святым Утешителем свыше,
Единым телом станем в Нём!
И в этом чудном единеньи
Сольёмся сердцем и умом.
Ты призван к сыноположенью!
Ты призван к жизни со Христом!
Нам пища — Свет!
Господь! Воссел Ты одесную
Престола нашего Отца.
В обитель вечную благую
К Тебе устремлены сердца.
К Тебе твои взывают люди
Все те, которым Ты сказал:
«Где Я — там и слуга Мой будет,
Превыше власти и начал!»
Душа моя, а ты в сомненьи,
Иль твой ещё не пробил час?
Для нас природа в наученье.
Животные смышленей нас!
В соединеньи дикий с диким,
С природою своей овца.
Так дорожи родством великим,
Ты — образ Божьего Лица!
Но, о спасеньи не радея,
Сама с собою бой ведёшь.
Протягивая руку змею,
Как глупое дитя умрёшь.
Для тела есть в сравненьи признак:
Нагим оно сотворено.
Необходимое для жизни
Со вне взаимствует оно.
Жилище, питие и пища
Всё от земли для нас дано.
И чтобы выжить телу — ищем
Со вне, что требует оно.
Как телу выжить невозможно
Без пищи, что даёт земля,
Так и душе во тьме безбожной
Не обрести себе жилья.
Ей пища — Свет Святаго Духа!
Её одежда — Плоть Христа.
И слово Божие — для слуха,
Знаменье крестное — перстам.
Броня молитвенной надежды,
Спасенья шлем, и веры щит.
Такая брачная одежда,
Она от скверны защитит.
От холода и мрака бездны
Прозреет тот, кто знал что слеп.
От голода нам даст любезно
Хлеб жизни - Сам Животный Хлеб!
И Царские Свои одежды
Дарует любящий нас Бог.
И В Райский сад введёт, где прежде
Адама дьявол превозмог.
Те светоносные наряды
Так подвенчально хороши!
И в этом — Вечная отрада
И жизнь Небесная души.
Но горе тем, кому не ведом
Небесных благ духовный Свет.
НЕ ВЕРЕН тот, кто не отведал
СЕГОДНЯ праздничный обед.
В греховном страшном обнищаньи
Раскаявшись — умолим мы,
Того, Кто царственно прощает
Лежащего во гробе тьмы.
А тело наше в Воскресенье
Прославится с душой своей!
Их ждёт веселье Вознесенья
И в сердце — радости елей.
Божие долготерпение может истощиться, и тогда погибель неизбежна!
Вы — Соль земли, вы — Свет прозревшим
А если соль не солона,
Как головешка обгоревши,
Черна и прочь извержена.
Без соли мясо загнивает,
И черви, как на адском дне.
Соль жизни — Дух и Он спасает
От дел лукавых сердце мне.
И мрачных помыслов зловонье,
Не дай нам Боже испытать.
Не даром писано в законе,
Все жертвы солью осолять.
Адам когда-то устыдился
Нагим себя увидев вдруг.
И в кущи от Творца укрылся
С подругой — бывший Божий друг.
И одеянием из листьев
(Суетных помыслов своих)
И оправданьем хитро-лисьим
Отвергли Бога в этот миг.
И ризы потеряв Христовы,
Душа покрытая стыдом,
Молись Ему перед Престолом,
Стучись слезами и постом.
Господь Израилю проступки
Прощал, долготерпел его,
Пока не возложили руки
И на Владыку своего.
Считали, ждали по преданью,
Но окунувшись в суету,
Царя подвергли поруганью
И пригвоздили ко Кресту!
Когда Его назвали бесом
На смертную обрекши казнь.
Тогда церковная завеса
Печальной вестью раздралась.
Святаго Духа удаленье!
Так ныне каждому из нас
Являет Бог долготерпенье
Пока не пробил смертный час.
Но мы в великом небреженьи.
И начинаем прилагать
Грех ко греху. На прегрешеньи
Одном — другое созидать.
И вот когда бесстыдства меру
Исполнит тот, кто дышит злом,
Не сможет он, поправший веру
Изникнуть! Гибнет, как Содом.
Так умышленьем содомляне,
На Ангелов затеяв зло,
Отвержены от покаянья
И с неба залиты смолой.
Так и при Ное — тьма разврата
Простёрлась до таких грехов!
Своим паденьем многократным
Растлили землю до основ.
И Египтян в неверьи старом
Господь жалел и научал.
И только лёгкие удары
Для вразумленья посылал.
Но согрешали перед Богом,
Народ Его обременив
Работой непосильно-многой
Тяжёлым деланием плинф.
И Бог наш через Моисея
Из плена вывел Свой народ
А войско вражие рассеял,
И потопил под толщей вод.
Беги душа от небреженья,
От козней вражьих, вредных смут,
Отчаянья и нераденья.
Беги к спасенью своему.
Отречение от мира.
Мы наших близких часто просим
На память фото подарить.
Любимых мы у сердца носим,
Желаем знать их, с ними жить.
Себя рассматривая сами
У дорогих зеркал больших
Хитро-сплетаем волоса мы.
Накладываем тонкий штрих
Вокруг очей, румяним губки.
Кабы, вот так же, о душе
Заботились! В своих поступках
Стремясь чуть-чуть похорошеть.
Один — свою вставную челюсть
Пытается озолотить.
Другой — домашних всех и челядь
В салонах модных обрядить.
Любимой шубку купим в стужу,
Начальству славу пропоём.
А чем, скажи, других мы хуже?
Как все живём, как все умрём.
Святой Игнатий Брянчанинов,
Учивший о добре и зле,
Срывает лживую личину
С понятий «рая на земле».
И ново Царское ученье,
И возвещает нам оно,
Что человечеству спасенье,
Чрез ОТРЕЧЕНИЕ дано.
Покой нам вечный обещает
И дарит Богочеловек.
Но требует, ПОВЕЛЕВАЕТ,
Признать темницей этот век.
Чтоб человечество признало
Себя — в погибельном краю.
И к Богу сердце устремляло
И усмиряло плоть свою.
И чтобы принял в наказанье
За грех — тюремный этот строй.
И землю — местом для изгнанья
Назвал бы падший и изгой.
Здесь ожидая искупленья,
Усердно подчиняясь скорбям,
Оплакивал своё паденье
И наказанье по делам.
Ещё повелевает людям,
Чтоб славу воздавали мы
Карающему правосудью,
Не поклоняясь силам тьмы.
«На камне сем созижду Церковь» -
Сказал Господь, - и создалась!
Но берегитесь фарисеев,
Их квас неверья не для нас.
И Роуз Серафим нам пишет:
Закваски этой берегись!
Не верь неверным, коль услышишь,
О чём толкует нигилист.
Все Богоборцы бьются люто
За ценности щедрот земных.
Нет Истины! Нет абсолюта!
Бог Православный — враг для них.
И форма антихристианства
Изощрена и глубока.
Обман и низкое коварство
Рассчитаны на простака.
И чтобы вдруг не ошибиться,
Возьми свой, Богом данный крест.
Отрекшись от земной блудницы,
Найди родник Его невест.
Не бойся сил сопротивленья
Душа моя! Тебе дано
Свободное произволенье
И силе злой оно равно.
А для победы над нечистым,
Подмогу у Христа проси.
Пусть чёрен враг, во зле неистов,
Но крепче Бога нету сил!
И приведёт Господь к бесстрастью,
И целомудрием дарит.
И от лукавства всякой власти
Освободит! И исцелит
Слепца от мёртвости неверья.
Да будет Свет и сгинет тьма!
Он даст прозренье разуменью,
И обновление ума.
Смотри, Иов многострадальный!
Всего совлёкся он. Скотов,
Земель, именья, достоянья,
Своих детей, друзей, рабов.
Был царь в миру стяжавший много,
Но испытанья час приспел.
И оказалось — кроме Бога,
Иов стяжаний не имел.
Вот Авраам — отец народа!
Господь поведал в слух его:
«Изыди от земли, от рода,
От дома детства своего».
И Авраам не прекословил.
Отечества совлёкся он,
Последовал Господню слову,
Прошёл сквозь испытаний стон.
Средь многих бывших искушений:
Когда была взята жена.
Терпел обиду поношений,
Горька чужая сторона!
В пустынном и без водном мраке
Ветров сухих — умолкнул смех.
Во всяких случаях, однако,
Любил он Бога паче всех.
И вот единственного сына
Дарует Аврааму Бог.
За то, что жертвы приносил он,
За то, что беды превозмог.
И вдруг!!! Дай Исаака в жертву!
(Господь испытывал его)
Совлёкся Авраам и в этом,
Себя отрёкся самого.
С готовностью отдал он сына,
И приношеньем доказал,
Насколько Бога возлюбил он,
И одного Его стяжал.
Конечно, многим бы хотелось
У Бога в Царстве отдохнуть.
Но чтоб не жглось и не болелось,
Без испытаний как-нибудь.
Святых и праведников знаем,
И той достигнуть высоты
Охотно мы себе желаем,
Отвергнув подвигов труды.
Но предлежат нам искушенья,
Чтоб явными соделать тех,
Кто от всего произволенья
Земных не ведали утех.
До смерти возлюбили Бога
И при такой любви к Нему,
При житие своём убогом
Не прилеплялись ни к чему.
И паче своего дыханья,
Тянулись в высь Его любя.
Забыв о тленном мирозданьи,
Отрекшись от самих себя.
Трудничество — понуждение себя на всякое добро, пока только силой своей воли.
К Тебе мой Боже устремилась,
И пусть душа разорена.
Имею твёрдую решимость
Достигнуть цели. В чём она?
Чтоб благодать Святаго Духа,
Мне обновило естество.
Чтобы из нынешней разрухи
Восстановить своё родство.
Забыла всё, что было мило:
Работу, славу, деньги, дом.
Чтоб в действии моём по силе,
Дух осенил меня огнём.
То было чудо Воскресенья:
Твоя душа в моей душе.
И под Твоей живою сенью
Нечестью места нет уже.
И возрождаяся духовно
Я человеком становлюсь.
Но это нам даётся кровью.
На каждый минус, нужен плюс.
Плачь горько, коль смеялся много.
Обидел — милостью дари.
Ударили — другую щёку
Подставь и возблагодари!
Нам странное вошло в природу.
В привычку обратилась страсть.
И в нас она живёт от родов,
Во чреве матери вплелась.
Нам жизненно необходимо,
Ещё сегодня и сейчас,
Приять тот Дух непобедимый ,
Который оживляет нас.
Кто к покаянью обратился
И таинство сумел принять,
Такой уже обогатился,
Ему присуща благодать.
Не постижима мудрость Бога,
Людскому роду не понять,
Какие ждут пути-дороги,
Как раздаётся благодать.
Иной такое получает
В избытке! Хоть и не мудрён.
Другой до смерти опечален.
И ждёт и ищет Духа он.
Господь свершает раздаянье
Нам, нищим, Духа Своего.
Чтоб обнаружить в испытаньи
Всем сердцем любящих Его.
Себя я вижу самой грешной,
У Бога помощи прошу.
И помыслам противясь внешним,
Тяжёлый груз страстей ношу.
И жду и горестно вздыхаю,
Когда придёт и опалит
Огнём Святым борзую стаю
Порочных мысленных обид.
Свободному произволенью
Приходит, кажется, предел.
Я вижу трусость и сомненье,
В душе владенья передел.
И вот у этой точки крайней
Иду по лезвию ножа.
Во мне предательство на грани,
И я готова прочь бежать.
Но стоп! И жизни мне не надо.
Там смысла нет, где нет Тебя!
Ты мне и радость и ограда,
Приди! Взываю я скорбя.
И Ты приходишь! Точно знаю,
Услышан сокрушенный крик.
И жизнь свою Тебе вверяю,
И созерцаю Божий Лик!
Пришел! Душа достигла меры.
Излился в сердце Белый Свет.
Терпенье опытность и веру
Испытывал Ты много лет.
Примером стал для нас Иосиф.
В скорбях, теснотах и трудах,
В Египетской чужбине просит
У Бога помощи всегда.
И покоряясь рабской доле,
Там верит, где надежды нет.
Определенье Божьей воли
Свершилось через много лет.
Он первым стал у фараона,
И жил там Ангелу подстать.
А Бога Своего Законы
Заставил строго почитать.
Подобное с Давидом было.
Господь, судьбу его творя,
Через пророка Самуила,
Помазал юношу в царя.
И где же помазанье Божье?
Гоним Саулом в нищете,
В пещерах каменное ложе
Сменило царскую постель.
И не почёт, а поруганье
Великодушно он терпел,
Но не роптал на испытанье.
И стал царём! Как Бог велел.
Такое с Моисеем было.
И Авраам ему под стать.
Они в скорбях не оскорбили
Святаго Духа благодать.
Когда твоё произволенье
Согласно в Заповедях жить,
Тогда достигнешь всыновленья
Того, кому готов служить.
Тогда свободными мы станем
От власти пагубных страстей.
Как истинные христиане
Отличны от мирских людей.
От тех, хранящих духа мира
И возлюбивших тлен земной.
И поклонившимся кумирам
Звериной власти мировой.
Рассудок — это глаза души.
У тела — глаз путеводитель.
Представьте: кто-нибудь идет
В местах, где тернием увиты
Тропинки, где стремнины вод.
Заросший лес как меч вонзенный,
Сучков и кольев остриё.
Где пуль пожаром загражденный,
Болота, дикое зверьё.
Но путник наш не отступает,
Проходит трудные места.
Рукой хитон свой защищает.
Задача эта не проста!
Спасти хитон в потоках резвых,
И в тернии не разодрать.
Мечами сучьев — не изрезать,
И грязию не замарать.
Глаза его, как свет для тела,
Как звёзды освещают тьму.
Чтобы вреда не потерпело
Всё то, что дорого ему.
Идёт по указанью глаза
И сберегает свой хитон.
И не разодран он ни разу,
Не загрязнён, ни опалён.
Но если этими местами
Беспечный человек пройдёт,
Хитон, терзаемый ветрами,
На сучьях-ветках раздерёт.
Не поворотливый не станет
Надетый сберегать хитон.
Одну полу в кустах оставит,
Другую потеряет он.
Горит одежда и коптится,
И рвётся в тернии она.
Изрезывается грязнится,
Зловония болот полна.
И если путник без вниманья
Отнёсся к указанью глаз.
В воде потонет одурманен,
Русалочий услыша глас!
Вот так душа одета в тело,
И сей хитон прекрасно сшит.
Путеводитель ей умелый
Рассудок — это глаз души.
И проходя путём тернистым,
Стезёю жизни средь огня.
Стремнин бурлящих, троп лесистых,
В глуши ночной, средь бела дня,
Душа должна хитон телесный,
С трезвением оберегать.
Не слушать помыслов прелестных,
Рассудку своему внимать.
Чтобы мирских стремнин теченье,
Не утопило сей хитон,
В земных заботах, развлеченьях,
В пирах, под пересудов звон.
Чтобы рассудок — глаз наш верный,
От вожделений защищал,
Чтоб отвращал он тела члены
От зрелищ глупых и похвал.
От всех худых занятий — руки,
И слышанье — от слов срамных,
От философий и науки,
От помыслов — кружений злых.
Господь такую душу видит:
Что отвращается от зла,
Что век лукавый ненавидит,
И с Божьей помощью — бела!
Но если кто-нибудь беспечен,
По воле собственной живёт,
Грехами тело искалечил,
Хитон души не бережёт.
И рвётся в терниях одежда,
И вожделеньем опалён.
И в удовольствиях невежда,
Весь очернён и осквернён.
И в день суда душа такая
Поймёт — но поздно, вышел срок.
Господь из Царства извергает
Всех, кто одежды не сберёг.
Трудник силы черпает в надежде.
Любые тяжести без меры,
Любое множество потов,
Прольём и вытерпим, коль верим,
Что насладимся от плодов.
И земледелец сеет в поле
В надежде урожай собрать.
Купец за прибылью по морю
Пускается. Готов отдать
Себя на смерть. Иной в надежде
Наследников своих иметь,
Берёт жену, ласкает, нежит,
И пусть! Любовь им да совет!
А христианин уповает,
Что просветится ум души.
Труды ступеньками слагает,
Достичь старается вершин.
В трудах таких проводит годы,
В уединении, посте.
Молитва — крыша в непогоду,
Земля холодная — постель.
И должно труднику такому
Надежду твёрдую иметь:
Что сгинут тяжкие оковы
И Жизнью победится смерть!
И с радостью слова простые
Твердить и помнить наизусть:
«Уж если не избавлюсь ныне,
На утро я освобожусь».
Как тот, кто садит виноградник,
Ещё к труду не приступив,
Уже в душе имеет праздник,
И моря винного разлив.
В уме точило представляет,
Доход пытаясь вычислять.
И мысли эти заставляют
Труды усердно совершать.
И в доме делает издержки,
Чтоб прибыль получить свою.
Вот также пред очами держит
Надежду — радость, Боголюб
Иначе, что ему поможет
Сей тесный скорбный путь стерпеть?
Надежда — быть с Тобою, Боже!
И чаянье Тебя узреть.
И помыслы, как деток резвых,
Рассеянных в миру грехом.
Он соберёт молитвой трезвой,
Смиреньем, бдением, постом.
Движенье мыслей, помышленья,
Надежду, к Небу устремленье
Он знает и благословит!
Твой ум — пред Господом открыт.
И за рачительность в исканьи
Откроется тебе Он Сам!
И за твоё многостраданье,
Получишь по своим трудам.
И посему возносим тело,
Чтоб жертвенник соорудить.
И на него любое дело
И помышленье возложить.
И Бога умолять мы станем,
Чтобы невидимым огнём,
Он попалил во вражьем стане,
И жертвенник, и что на нём.
Падёт Ваалово священство,
Что значит — сила зла падёт.
Тогда увидим Дождь Небесный,
Сходящий в душу тех, кто ждёт.
Главная цель — очищение души.
Все добродетели, как звенья
В цепи духовной. И они,
Как семя в землю посажденно,
Приносят плод себе сродни.
В любви молитва происходит,
Любовь от радости цветёт.
А та — от кротости исходит,
А кротость — от смиренья плод.
Смиренье — во служеньи строгом,
Надежда светится в делах.
От послушанья — вера Богу.
От простоты — Господень страх.
Похожа связь, точнее узы,
У супротивной стороны.
Там гнев и ненависть в союзе
От гордости раздражены.
А гордость от тщеславья вспухла,
Тщеславие — неверья плод
Неверие несёт разруху -
Жестокосердия оплот.
Жестокость сердца в нераденьи,
А нераденье — лени всход.
Уныние растёт от лени,
А может быть, наоборот!
Уныние — от нетерпенья,
А сластолюб — нетерпелив.
И нет конца перечисленью!
Взаимосвязи — грязный слив.
Во зле — отверстия источник,
А зло гнездится в глубине.
Из сердца бьёт струёй порочной
Вся эта грязь. А не извне!
И мы в безмолвии великом,
В себе от мира схоронясь,
Просить должны пред Божьим Ликом,
Избыть цепную злую связь.
Мир страждет недугом порока,
Огнём нечистым воспалён,
Как молния, в мгновенье ока,
По членам пробегает он.
И к непотребству возбуждает,
И совершает явный блуд.
И брачной чистоты лишает
Ту, что невестою зовут.
Душе внушает грех лукавый,
Отведать разных страстных блюд.
Тщеславный здесь накормлен славой,
Завистник — пьян от пересуд.
Здесь сребролюб с большой кубышкой,
Ревнивец завладел мечом.
Угодник дамский с модной стрижкой,
Окутан дорогой парчой.
Кто скажет? - Знаю пост и бденье,
И странствуя, встречал рассвет,
И расточал своё именье.
Я свят уже! Сомненья нет!
Но воздержанье от худого
Не есть уже — вершина гор.
Нашёл, убил ли змия злого
В глубинах сердца своего?
Смелей товарищ мой любезный
В уничиженный ум войди.
Увидишь — сердце, это бездна!
Но нет иного нам пути.
Там, в тайниках души — плененье,
Коварных сторожей посты.
Цель нашей жизни — очищенье
Души от той нечистоты.
И мы десницей Бога станем,
И победим лукавый квас.
И в битве этой мы прославим
Христа — распятого за нас!
Все добродетели, как звенья
В цепи духовной. И они,
Как семя в сердце насажденны,
Плод принесут себе сродни.
Состояние приявших действенность Духа.
Господь наш — огнь поядаяй.
И Дух Святый воспламенён.
Он сердце оживотворяет,
И душу искушает Он.
Как золото — её в горниле
Испытывает. И порок
Он попаляет жгучей силой,
Огонь палящий — есть наш Бог.
И действенности сей взыскуя,
Блаженный царь Давид сказал:
«Обитель возлюбил Твою я,
И на Тебя я уповал.
Молю, разжги мою утробу,
И искуси меня в ночи.
И сердце испытай мне, чтобы
Перед Тобою был я чист.
И вера мне моя порукой,
Я с нечестивым не пойду,
В невинности омою руки,
И жертвенник твой обойду».
Сей огнь был послан во спасенье
Клеопе — сердце согревал.
Когда Христос по воскресеньи,
Ему о Тайнах толковал.
Все Ангелы и слуги Бога,
Причастны светлости огня.
Сучец сжигает в нашем оке,
Огнь Божества к Себе маня.
Он возвращает прозорливость
И очи отверзает мне.
Чтоб Чудеса узреть и Милость,
И просветлеть в Твоём огне.
Сей огнь бесов прогоняет
И в сердце истребляет грех.
От вредной страсти избавляет
И прелагает плач на смех.
И почитаю всё излишним.
В Едином Женихе я вновь,
В себе, вокруг, и всюду слышу.
Ту несказанную Любовь.
Она потоком в душу льётся.
Сияющий Огонь и Свет!
Ликует сердце, в рёбра бьётся,
И в нём на Божий Зов — ответ!
И тем, которых уязвила
Божественной Любви роса,
Им в мире сем ни что не мило,
Одна Небесная краса.
Неизглаголанная слава
Зовёт к нетленному венцу.
Хитон невесты — белый саван,
Не здешний отблеск по лицу.
И жизнь небесного бессмертья
Уканула в душе моей!
И прикасаться к ней не смейте.
Не здешний путь — дорога ей.
Те христиане, что вкусили
Действительную благодать,
От мира отреклись! Простили,
И рады всё своё отдать.
И могут разуметь земное.
Сей мир — какая-то мечта.
И ничего для них не стоят:
Богатство, слава, красота.
Всё потому, что чудна Вечность,
Лишь только там, где мир иной.
А здесь — натруженные плечи,
И тяжек этот крест земной
Во временном коротком веке.
Но есть спасенья благодать!
Во внутреннейшем человеке
Святаго Духа нам стяжать!
И ум, и наше разуменье,
Вкусивши чудный Дар такой,
Достигнут веры без сомненья,
И безмятежия покой.
И это есть вернейший признак,
Что жизнью смерть побеждена!
Как прикоснувшись края разы,
Кровоточивая жена
Вдруг получила исцеленье
Источника своих кровей.
Вот так иссякнет во мгновенье
И неисцельный ток страстей.
Единой силой Иисуса
Источник остановлен тот.
И наш Спаситель на воздусе,
За исцеленными придёт.
И только он единый может
От язвы падших исцелить.
Он Дух, и Бог, и Сыне Божий,
И мне поможет целым быть.
Сердце очищается не сразу, а всю жизнь.
Я этот первый миг запомню
И буду жаждать и искать,
И ждать пока меня заполнит
Божественная благодать.
И знать, сто это только искра,
От пламенных Даров Твоих.
И ощущать Тебя так близко!
Так коротко, как жизни миг.
Да, благодать приосенила
Лишь только часть моей души.
Великий труд! И много силы
Ты дал мне — дело завершить.
Не сложно Господу мгновенно
Очистить пажити от зла.
И сделать душу совершенной.
Но постепенен Он в делах.
Произволенье испытует,
Всецелую любовь к Себе.
И благодать с Небес дарует
Любому по его судьбе.
И в глубочайшие составы
Души, стремясь её объять
И озарить Христовой славой,
Пускает корни благодать.
Чтоб царствовать в сосуде этом,
В нём правосудие вершить,
В нём пищей, питием и Светом,
И Женихом Единым быть.
Но всё не сразу, всё не просто,
Господь, наш Бог не постижим.
Придёт к тому, который просит.
Но много членов у души.
Составов много, как у тела.
Хоть благодать близка душе,
Одним составом овладела,
Но не скажи, что Свят уже!
Когда глаза твои здоровы,
Но инвалид во всём другом.
Ты видишь — но не скажешь слова,
Немым недугом поражен.
Рукой не двинешь и не встанешь,
Не совершишь простейших дел.
И лоб перекрестить перстами
Не сможешь — если б захотел.
Вот так же и у Бога много
Духовных степеней и мер.
И всё течёт в порядке строгом,
Всему свой час и свой размер.
Зародыш в матерней утробе,
Зачавшись, вырастет не вдруг.
И если час его не пробил,
Он не оставит чрева круг.
Когда ж родился — Божья милость
Даёт ему отмерять век.
Чтоб возмужал, окреп и вырос,
Стал совершенным человек.
Так и в духовном происходит:
Даша растёт трудов полна,
И в меру возраста приходит,
И мудростью завершена.
Как соты в улье производит,
Трудолюбивая пчела.
Так тайно благодать приходит
В сердца, где вера расцвела.
Там горечь превращает в сладость,
Жестокосердие в любовь.
И преложит печаль на радость,
И озарит вопрос любой.
Как мастер — резчик совершает
Резьбу на блюде по частям,
От любопытных глаз скрывая,
Всё то, что вырезает там.
Но вот окончена работа.
И видим в полном блеске мы
Все переливы позолоты!
И той резьбой поражены.
Христос наш — истинный Художник!
Резьбой таинственной сердца
Нам обновляет. Не возможно
Узреть то чудо до конца.
Когда переселюсь из тела,
К подножию Его Вершин,
Увижу, что Господь соделал
Царицу — из моей души!
Что имею у себя — всё моё.
Я вижу вечное - яснее
И явственней осознаю,
Что ничего я не имею,
И ничего не создаю.
Но мой Жених — Он всюду властен,
Всегда, везде, и без конца.
Что может быть ещё прекрасней,
Ценнее Царского венца!?
Он — есть! Он дарует мне щедро
Вселенную! Весь шестоднев!
Мои дожди грибные, ветры,
Что наяву, и что во сне.
И облака, и тучи грозно
Бросают молнии-мечи.
Мне каплют утренние росы.
В ночной тиши, как блеск свечи,
Звезда высокая мне светит.
Я грею тело — у огня.
Пусть враг раскинул злые сети,
Христос мой умер за меня.
А я — ничто! Но я любима!
Я — нищая, но Он — богат!
И для меня необозримо
Обилие Его наград.
Ко мне Его благоволенье,
Присутствие в потоке дней!
Он — мой Жених! И без сомненья,
Его дыхание во мне.
А я — ничто. Я просто тлею.
И чем Тебя благодарить!?
Не знаю я, и не умею,
О чём молить, о чём просить?
За что такое всепрощенье?!
За что — такая мне любовь!?
И вознести благодаренье
В душе не обретаю слов.
Где покаянье человечье?
На небе больше звёзд, чем слёз.
Ты даже Крест на наши плечи
Не возложил, но Сам понёс.
У ног Твоих сижу и плачу.
Никчемный пепел я и прах.
Мой грязный грех Тобой оплачен,
Душа моя в твоих руках.
И самое больное в сердце,
Что не могу Тебе служить.
Живу и жду у края смерти,
И сколько мне осталось жить?
Мой Бог! Ты знаешь, как хочу я,
Хоть что-то сделать для Тебя.
И не умею, не могу я,
Не ведаю, о том скорбя.
И жаждаю Тебя всё больше,
Невидимый, Ты виден мне.
И вот! через меня проходишь.
В неуловимой тишине.
Играешь мной, как в детстве в прятки,
Когда завязаны глаза.
И подглядеть Тебя украдкой
Так хочется! Но есть — нельзя.
Вот! Слышу, здесь Ты, рядом дышишь,
И усмехаешься скользя,
Я верую — Тебя увижу,
Когда развяжешь мне глаза.
Тогда на век сомкнутся веки,
И похоронной суетой
Охваченные человеки,
Мне пропоют за упокой.
В нашей немощи сила Божия совершается.
Твоё Святое Подаянье
В душе хранится у меня.
Оно ценнее мирозданья,
И пламенней оно огня.
Сокровищница благодати
Моей сокрыта нищетой.
Твои Дары! Ты силен взять их
В любой момент, и в час любой.
Ты — Господин и Царь — Хозяин.
Творец! И это всё Твоё.
Мы стражи. Мы лишь охраняем,
Но кружит стаей вороньё:
Превозношенье, самомненье
Ту благодать грозит отнять.
А без Сокровища — паденье
Души моей, и смерть опять.
Дух осуждения, как плесень,
Стремится сердце мне покрыть.
И сыростью болотных песен,
Огонь сердечный остудить.
Судить нельзя! Примеров много.
Иной — достойное творил:
Отрекшись от всего мирского,
Рабов на волю отпустил.
Легко раздал своё именье,
Восшед на первую ступень,
Но захлебнулся в осужденьи,
И распахнул в распутство дверь.
Другой — во времена гонений,
Стал исповедником Христа.
Со временем — освобожденный,
Всеуважение снискал.
И пал от духа самомненья!
У зла орудия просты:
Беспечное пренебреженье
И червь кичливой суеты.
И было так: подвижник некий
Живя со мной в дому одном.
О всех молился человеках
И благодать кипела в нём.
Целил жестокие болезни,
Был дарованьями богат.
Но услаждаясь сладкой лестью,
Падением во грех объят.
Надежду ведали и веру,
И сделать первый шаг смогли,
Но пали! Не пришедши в меру,
Небесной пламенной любви.
Как сохранить Твои богатства,
От чёрных козней сатаны?
Хочу вступить к Блаженствам в братство,
Мне Господом они даны!
Война добра и зла. В духовной битве побеждает ум, который прилепился к Богу.
Господь наш Бог неописуем,
И не объемлем Он для нас.
Не поминаем имя всуе,
Но знаем, наш Он Бог и Спас!
Не ровня ангелам, что сходят
На землю, и уходят ввысь.
Он сразу - весь, во всяком роде,
Везде, куда ни оглянись.
В горах и море, в безднах многих,
На высоте и в глубине.
Он в душах тех, кто ищет Бога!
Найдёшь Его во рву на дне
Где Даниил.
И от сожженья
В печи горящей — раб спасён.
И на горе Преображенья,
с Ильёй и Моисеем Он.
И мы должны памятованье
О Господе своём иметь.
И в радости или страданьи,
Любить Его и разуметь.
Где ум блуждает неустанно,
Там и сокровище моё.
И место это богом станет,
Ему душа моя — жильё.
Остерегусь мечтаний спорных.
Пусть тьма вокруг, как монолит.
Пусть демоны тверды, как горы,
Огонь молитвы их палит.
Нам помнить надо, мы — иные.
Наш Век — иной, и Град — иной.
Мы христиане — не мирские.
Те сыты мудростью земной
Приправленною духом лести.
Им дорог нынешний покой.
А нам — в сердцах огонь Небесный
Молитвы — пламенной такой!
Что помыслы и все сомненья
Погрузит в Божию любовь,
Храня на градусе кипенья,
Как под котлом охапка дров.
И нам смиренное терпенье
Не загасить бы суетой.
И крепко помнить повеленье:
«Не угашайте Дух Светой!»
Покой земной нам только снится,
В душе идёт жестокий бой.
На колесницу колесница
Со всей несётся быстротой.
А злоба помыслы рождает,
Оковы тайные куёт.
В моей душе не затихая,
Война гражданская идёт.
И все мне кажутся родными,
И видится, что все свои,
И с теми я или с иными,
Поди, попробуй разбери.
И только с Богом ум мой мчится,
Взяв крепко душу под узды.
Впряжённую, как колесницу,
И держит помыслов бразды.
Как плод червивый, вытрясает
Лукавых духов из седла.
В моей душе не затихая,
Идёт война добра и зла.
Духовное служение — это очищение своей совести.
Гражданская война забыта?
Нет! Более утончена,
Как закулисная элита
В движении души видна.
Другая брань скользит во мраке,
В подполье сердца, в глубине.
Такая смирная во фраке,
С указочкой — на самом дне.
И какофонии оркестр
Играет похоронный марш
Всем заповедям и блаженствам,
И Царству Бога — демонтаж.
И развенчание былому,
И новому порядку — свет.
Свободу мысли, делу, слову,
И в ад бесплатный есть билет.
Чтоб не бороться мне с пороком,
Лукавый помысел поёт.
А усладиться им премного,
Пречасто, впрок, и наперёд.
И чтобы в мирное общенье
Вошла бесплотная душа,
С бесплотным духом зла и мщенья,
И развращенья до зела.
А если нет? Тогда иначе:
Коснулась благодать слегка!
Во мне увяла похоть — значит,
Душа свободна от греха?!
Но знай: обогащённый Богом
И в благодатной глубине
Имеет зелие порока,
Опасность до последних дней.
Мы в мире видимом попросим
Для жизни духа образцы.
Земля — сама собой приносит
И терний сорный, и волчцы.
По преступлении Адама
Земля из сердца изнесла
Всю подземельную программу
Оркестра помыслов и зла.
И терния лукавых духов
Плодятся в сырости греха
Как плесень! Избегает сухость
Душа — блудливая сноха.
И неизбывно наше бремя!
Но мне поможет Дух Святой,
Он в землю сердца вложит семя,
То семя Жизни Синевой.
То семя жизни голубинной
Откроет Царские Врата!
Мы Божьи человеки ныне,
Здесь — выше райской Высота.
Нам дело дадено до гроба
Быть на чеку — в трезвеньи быть.
И семь лукавых духов злобы
Со дна души искоренить.
Пока не наступило Лето.
И не посохла от лучей
Тепла духовного и Света
Вся сырость низменных страстей.
Хочу пред Господом предстать я.
И воля у меня одна,
Она согласна с благодатью,
В служенье Духу отдана.
И в том духовное служенье,
Чтоб совесть очищать свою!
Хранить себя от оскверненья,
Кадить Христову алтарю.
Его алтарь в душе поставлен,
Во мне воздвигнут не спроста.
Он должен мною быть прославлен
И восхвалён Крестом Христа!
И крест мне — это очищенье
В нём путевождь лишь Бог Един.
Душа-невеста с Ним в общеньи,
Жених Он ей и Господин!
Внешняя брань — неизбежное условие к совершенству в духе.
Путь к Богу узкий и не скорый.
Венец борца учусь стяжать,
Терпяще внутренние скорби,
И вне — удары отражать.
Душа, как Родина земная,
Святая Русь для нас она.
И вновь идёт не затихая
Отечественная война.
Из сердца изгнан враг смиреньем,
Но он со вне воюет вновь.
Где Дух — там следуют гоненья!
Да! К совершенству путь таков.
Но изумляться нам не надо,
Пришел со времени Креста
К нам Дух Утешитель - отрада,
Посланник Бога и Христа.
А Истине необходимо
Гонимой быть! Да! Путь таков!
И, кажется, Необъяснимо
Многострадал святой Иов.
И праведник, и верен Богу,
Но в руки отдан сатане.
С условием: «души не трогай
Но плоть испытывай со вне».
И ныне это происходит:
Всё тот Иов и тот же Бог.
И дьявол тем же кругом ходит,
Всю землю сетью обволок.
Наш Отче душу утешает,
Как малое дитя, хранит.
И благодатью облекая,
Ко всем делам благоволит.
Чтобы Отеческую руку
Любить, и помнить, и искать
Душе растущей.
Только вдруг Он
Отнимет эту благодать.
Для нашего усовершенья
Такой нежданный поворот.
Он дьяволу на искушенье,
Как «в люди» душу отдаёт.
Поэтому приходит дьявол
Войной в Отечество моё.
К душе разнеженной,
Пленить пытается её.
Отчаянье и безнадёжность
Стремятся душу сокрушить
И ослепить.
А если можно
От веры Богу удалить.
Но не пугается ни мало
Благоразумная душа.
Владеет всем, чем обладала,
Напасти терпит чуть дыша.
Кипящим оловом расплавлен
Последний выдох — вечный стих:
«Пускай умру, но не оставлю
Тебя, мой суженый Жених».
И Сам Господь, пришедший «в люди»,
Не для Себя, а ради них.
Знал, что гоним, унижен будет,
И прокричат: «Распни! Распни!»
В лицо плевали, укоряли,
Терновый возложив венец,
И по ланитам ударяли
Того, Кого послал Отец.
Смотри, в какое униженье,
Сын Божий, Царь, и Сын Царев,
Пришел для нашего спасенья,
Все зло страданье претерпев.
Смотри душа-невеста, помни,
Учись страданью у Креста,
Чтоб стать сообщницею полной,
И сонаследницей Христа.
Распяться я хочу с Распятым,
И с Пострадавшим пострадать.
А Крест Христов мне станет сватом
Вино на свадьбе разливать.
Как в Кане Галилейской было,
Где воду превратил в вино.
И чашу эту Сам испил Он,
И нам причастие дано.
Чтоб обожжённые сосуды,
Сумели выстоять везде.
И побеждён насильник будет.
Наш день Победы — пасхи День!
Очищаясь, душа даёт простор сильнейшим воздействиям благодати Духа и подходит к совершенству.
Люблю Тебя Твоей любовью
И силою Твоей молюсь.
Ты для меня предуготовил
Хитон, в который облачусь.
Ты знал моё произволенье,
Ты ведал, что к Тебе приду.
Ещё до миросотворенья
Ты в руку взял мою узду.
Душа, как дикий конь металась,
Искала мёд в стране чужой.
Вся осквернилась, изорвалась,
Но правил Ты моей уздой.
Ты знал, ты слышал плачь о Боге,
В безбожной проданной Руси.
Настало время, вышли сроки,
Возникло первое «прости!»
Взмолилось первое «Помилуй!»
И облегчённый первый вздох.
Душа, как Лазарь, из могилы
Взошла, услышав слово — Бог!
И Словом этим сотворил Ты
В душе моей такой покой!
И в сердце перестроил ритмы,
И дал небесных нот настрой.
И в сердце стал моим Ты сердцем,
В душе — моей душею стал.
Мой дух Тобою вознесется,
Твои слова в моих устах.
Такая сила в Слове Божьем!
Неописуема она.
Но этой силой верный сможет
Поднять утопшего со дна.
И отвалить могильный камень,
И воскресить, и вознестись.
Глубины — под его ногами,
И над его главою высь.
Примером служит нам Корнилий.
Желая Истину снискать,
Приял от слова чудо-силу,
Божественную благодать.
Мария, что у ног сидела
И слушала слова Христа,
Той силой тайно овладела,
И Он её душею стал.
И у Креста, как у Престола,
Прияли все от силы Той.
Апостолы несли глаголы,
А в тех глаголах — Дух Святой!
И Он, как Человек Небесный,
Приходит к духу моему.
Доселе силой неизвестной
И сокровенной потому.
И пребывающим в служеньи,
Приходит Истина Сама.
От Бога это наученье,
Из сердца — а не от ума.
И я рождаюсь ныне свыше,
Чтоб чадом Божиим восстать.
Мне на живых скрижалях пишет
Законы Духа благодать.
И таковы — водимы Духом,
Они бывают в час иной
Обвеселёнными!
И слухом
Уловят вечности Покой.
А в час иной в покое этом,
В торжественной святой тиши,
Обрадованы Божьим Светом
И ликованием души.
Подобно Ангелам бесплотным
Душа взлетает в час иной.
И воздух из блистаний соткан,
Как покрова над головой.
А иногда, как в упоеньи,
От виноградного вина,
Духовных таин откровеньем
Душа на миг озарена.
Воспламенённый райской драмой
Бывает дух наш в час иной.
Молясь за целого Адама,
Он слёзы льёт за род людской.
И разжигает душу снова
Любви духовной благодать.
И в этот час душа готова
Вместить любого и объять.
И в мудром иногда смиреньи
Себя уничижает вдруг.
И видится ей в то мгновенье,
Что нет её грешней вокруг.
А иногда и так бывает:
Облекши царскою бронёй,
Воителю уподобляет,
И на врага выводит в бой.
В душе — оружием Небесным
Ведётся брань, и враг сражён!
Он словом побеждён чудесно,
И в ноги Богу брошен он.
А иногда душа безмолвна,
В упокоении она.
В том удовольствии духовном,
Где вечный мир и тишина.
Бывает так: Уразуменье
И мудрость дарит благодать,
И веденье и откровенье,
Что невозможно передать.
Но и такое происходит:
Ты стал, как человек любой,
И вроде Дух Святой отходит
От этой суеты земной.
Такие действа друг за другом,
Вокруг меня, и там и тут,
Идут и к совершенству Духа,
И увлекают и зовут
В неизреченное общенье!
И страсти попалив огнём,
Приду я с Духом в единенье,
Сорастворившись с Ним и в Нём.
И светом сделаться и духом
Сподобится моя душа.
Вся станет оком, чутким слухом,
Вся добротою хороша.
Любовью и упокоеньем,
И радованием святым.
И милосердным всепрощеньем,
И обновлением моим.
Как в море камень ото всюду
Омыт и окружён водой.
Так добродетельное чудо
Меня покроет чистотой.
Херувимская колесница пророка Иезекииля — это душа.
Разрушить надо средостенье,
Оно — в двенадцать степеней.
И то великое виденье
Пророк открыл душе моей.
Поведал славное явленье,
Которое он сам узрел.
Небесных таин исполненье,
И высшей степени предел.
Ту колесницу в крыльях белых,
И четырёх животных в ней.
И каждое из них имело
Крыла — исполнены очей.
Там облик льва — царя от века,
Орлиное лицо при нём,
Лицо тельца и человека,
И всё охвачено огнём.
Везде и всюду эти крылья,
Не видно задней стороны,
И перед, и бока покрыли!
Очами все озарены.
И как фата вокруг невесты,
Как храм блистающих свечей.
Там мрачного не встретишь места,
Но всё исполнено очей.
И крылья те соприкасались,
Порыв и тело, и лицо.
Три колеса при них вращались,
Как в колесе бы колесо.
И как у человека — лица,
И руку видно из под крыл,
И дух в колёсах колесницы
Владыку на себе носил.
То истинно и несомненно
Ветхозаветный зрел пророк.
До века тайну сокровенну
Он нам загадочно изрёк.
И вот! Пришествие Христово
В ту тайну приоткрыло дверь.
Макария святого слово
Её толкует нам теперь.
Души моей святую тайну
Пророк изволил созерцать.
Что будет День! Из тьмы восстану,
Чтоб Бога своего принять.
Ему соделаться Престолом!
Там Дух Святой, как ореол,
В душе обитель уготовал,
Седалище себе обрёл.
И душу — словно колесницу,
Красой святою осенил.
Животных царственные лица,
Есть образ - всех душевных сил.
ЛЮБОВЬ и СОВЕСТЬ, УМ - возница,
И ВОЛЯ, что отвергла плоть!
Те лица правят колесницей,
И почивает в них Господь.
Огнём неизреченной Славы,
И Светом члены все полны.
Всё оком сделал — нету главных,
И нету задней стороны.
И душу всю лицом соделал.
Исчезла тьма, а Лепота!
В хитоне подвенечно-белом
Встречает Жениха-Христа.
Он Сам избрал её до века
И сердце освятил до дна.
Рука та — Богочеловека
Под Херувимами видна.
И Сам Христос носим бывает
Душой моей и ей — любим!
Он Праведников созывает
И Светом делает Своим.
Возсев на колеснице белой
Браздами духа правит Он.
И мчимся — не куда хотели,
Но Богом путь определён.
И ум души свергает тело.
Стремятся мысли в Небеса.
ОН так хотел — и так соделал!
И Браздодержец наш — Он Сам!
Будущая жизнь.
Когда душа из тела выйдет,
Коль проживала жизнь легко,
Свирепых демонов увидит!
(Да, таинство то велико!)
И силы нечисти готовы,
Хватают душу во грехах,
И вяжут в вечные оковы,
И прячут там, где тлен и прах.
Берут и в собственную область
Безвольную рабу влекут.
За то, что с ними не боролась
И не чуждалась страстных пут.
Когда ж от тел своих отходят
Святые — Ангельский собор
Приемлет души и уводит
В безбрежный неземной простор.
Ликуют Ангелы, дивятся!
Восторг струится, как елей:
«Какое чудное богатство
Приобрели вы на земле!»
И с радостью восходят к Горним,
Где Сам Господь встречает их.
Ведёт к обителям просторным
Любимых праведных Своих.
Но вдруг преставится из мира
Душа — где грех и благодать
Ещё в борьбе!
Сей — одержимый
Куда поступит? Как узнать?
Нам сказано: где ум имеет
Места свои метать икру,
Получит то же, что посеет,
И будет тем, кем был в миру.
И если постигают ныне
Соблазны и иная брань,
Мы, не колеблясь их отринем,
И не преступим эту грань.
Грех надобно возненавидеть,
В уме одно иметь: «не сметь!»
И ум такой Господь увидит
И от души уводит смерть.
В одно мгновенье исхищает
Из этих временных оков.
И в Царство Света преставляет,
За то, что любим мы Его.
Жена, зачавшая во чреве,
Младенца носит в темноте.
Всё — за плоды от злого древа
Рождаемся в нечистоте.
И если горя не случится,
И плод во чреве не поблек,
Для неба и земли родится
Младенец - новый человек.
И сёстры все его, и братья
Лобзают малыша в лицо.
Берут его в свои объятья.
И радуется мать с отцом.
Но если вдруг во чреве беды?
Младенец умирает там.
Врачам приходится прибегнуть
К орудьям острым и щипцам.
Из чрева, как от смерти к смерти,
Идёт младенец — в тьму из тьмы.
В духовном так же!
И поверьте:
В успении родимся мы
В себя приявши семя Бога!
Невидимо растёт оно.
И вырастить его убогим
Или здоровым — нам дано.
Храним его в местах не чистых
И молимся о том скорбя.
А Семя это душу чистит,
Обитель строит для Себя.
И в надлежащий час последний,
Последним вздохом разрешась,
Родится в мир иной — наследник,
Верней наследница душа.
И Ангелы-святые духи
В веселье радостном придут,
И душу примут руку в руку,
К Отцу и Богу поведут.
Но если крест Христов подъявший,
Проигрывает в той войне.
Из смертной тьмы, его объявшей,
Пойдёт в погибель к сатане.
В тех переходах узких душных,
Как сборщик податей живёт,
Лукавый враг.
Он наши души
Улавливает и трясёт.
И если люди не радели,
Небесный не искали Град,
То при исшествии из тела
Влекутся демонами в ад.
Пока ещё земной ты странник
И пребываешь во плоти,
В трудах великих и страданьях
Старайся Духа обрести.
Страшный Суд! (Мировая война!)
Война опять подходит - третья,
И мировою названа.
Здесь Жизнь борьбу ведёт со смертью,
Бой Высших Сил — и сил со дна.
Замыслил враг опять пустое:
Разрушить Божий мир — затем:
«Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был ничем, тот станет всем».
Каким ты был, таким остался!
Как от разлома борозда,
Ты от Голгофы распластался,
Змеёй — до Страшного Суда.
Там, на Голгофе, хвост змеиный
Устроил выборы за власть.
Раскол такой мне виден ныне,
Как пропасть — у дракона пасть.
Из пасти этой преисподней
Наружу лезет срамота.
Как в горло меч им — Крест Господень!
Дай Христианство — без креста!
Содом рычит в изнеможеньи,
Он на престол воссесть готов.
Двуполое определенье
Разделено на пять полов.
Гомора, гендеры, гибриды,
И гэ-мэ-о, и гомосекс:
Все порожденья этой гидры,
И всё на «г» - такой прогресс.
Три с половиной года!!!
Краток
Их век, и короток разврат.
На этот мировой «порядок»
Пошлёт Господь и гром и град.
И в Царство входы перекроет
Стеной восставший Страшный Суд!
Змеёй — стекающей в загробье,
В кромешный ад они пойдут.
Готовься дух к последней брани,
И разуменья благодать
Не подставляй под ЧИП поганый.
Господень Крест — твоя ПЕЧАТЬ!
И храмину Святаго Духа
В своей душе не разоряй.
Телесной не страшись разрухи,
А Крестоносца прославляй.
Пройдут Суды, исчезнут тени,
И Бог наш в Храмине большой
Нетленной Славой нас оденет,
Соединив тела с душой.
Апрель - он Ксанфик - первый месяц,
Для верных Воскресенья День!
Когда тела и души вместе,
Покроет Солнца Правды сень.
И Силой изведётся Слава
Святаго Духа изнутри.
И этот Дух, как белый Саван,
Подарок Свадебной Зари.
Он облаченьем будет новым,
И Пищею, и Питием.
И Женихом, и Божьим Словом,
И вечным Царским Житием.
Припудривать не надо Правду,
Какой бы страшной не была.
Перед Христом пройдём парадом,
А перед нами — все дела!
Христос разделит на две части
Воскресший весь Адамов род.
И каждый, кто Кресту причастен,
По правой стороне пойдёт.
Тем — Знаменье Святое в душах,
Печать Господня на челах,
Кто гласа Божия послушал
И делал добрые дела.
Пусть голод, засуха, разруха,
Не запугают Твой народ!
Кто в мире сем не принял Духа,
Тот в Царство бога не войдёт!