На шатком обрыве волнуется лен,
Утопший в истоме прохладного утра,
И в душной дремоте вспотевших окон
Он видел картины, достойные Лувра.
Как два влажных тела, припавших к земле,
Врывались друг в друга в любовном порыве,
И руки их плыли по скользкой траве,
Легко доставая до края обрыва.
Два образа нежных с нетленных икон
Сливались в едином, порочном экстазе,
И с уст их срывался томительный стон,
Пришедший из мира греховных фантазий.
Их губы дрожали от жара и мглы,
Укрывшей их нежные, хрупкие тельца.
И в утренней влаге прохладной росы
Сжимались их пальцы, пытаясь согреется.
И в страстном сиянье их любящих глаз,
В червонном коктейле из грез и безумья
Летели обрывки безудержных фраз
И мраморный отблеск следов поцелуев.
На шатком обрыве волнуется лен,
Утопший в истоме прохладного утра,
И в душной дремоте вспотевших окон
Он видел картины, достойные Лувра.
Пойдем на обрыв в это место, туда,
Где лен удобряло любовное семя.
Давай здесь уснем, чтоб уже до утра
Нам остановить бег всесильного время.