А руки - они опускаются...Что ж -
не диво. Бывало со всеми.
А ты поднимись и тоску изничтожь,
и горькое горести семя
поглубже зарой в шелковичном саду.
Железную лейку-жалейку
слезами наполни, возьми высоту, -
пусть льётся земле в телогрейку.
А руки - они, как чужие, когда
смущает рубец от ожога,
покуда в печи пироги-города
сгорают дотла, недотрога!
Когда эти руки и рада обжечь,
но холодно думать о жаре.
Опустятся белые - что их беречь!
При Скипетре греть, при Державе...
Пускай они лучше кого-то спасут,
чем виснут лениво, канальи!
А может быть просто любить - недосуг...
И в небе пока не меняли
рассветы, вставая в холодном поту,
под алой зарей - полотенца...
И ты не качала над миром звезду,
желанного Бога - младенца...