я помню, точно помню,
ты молчала
и просыпалась, засыпая в поездах.
ты пересела из конца в начало,
рассчитывала мысленно размах
наивных крыльев, что росли неслышно
за этой хрупкой, жертвенной спиной.
они окрепнут, скоро воспаришь ты.
и лучше для полета быть весной.
я это знаю, птицы рядом с нами.
они нас учат многое прощать.
живя неподалеку, ты годами
меня не прекращала навещать.
твоё перо удачу приносило,
а песни помогали засыпать.
когда я думал, что уже невыносимо,
твоя любовь спешила силы дать.
больные стрелы,
как больные мысли
нас поджидают за любым углом.
охоту на тебя кто-то замыслил,
и добрый день покрылся кровным злом.
я слышал,
точно слышал,
ты бежала,
но боль тебя настигла все равно,
подобно обнаженному кинжалу
она вонзилась в левое крыло.
воскрикнув, ты сломалась,
ты стонала,
скулила и сползала по стене.
вдоль, прямо вниз,
до самого канала,
едва-едва журчащего во тьме.
я видел, точно видел,
ты рыдала,
ты истекала кровью бурых ран,
молила Бога, к Дьяволу взывала,
но ненавидела их ровно пополам.
я вышел, точно вышел,
я услышал.
нашел тебя, как начало светать.
я тоже был на Тех Двоих обижен
за то, что позволяли умирать.
не знаю, я не знаю,
как бывает,
что птицы умирают в темноте.
а после этого их души улетают?
наверно, улетают.
как и все.
я буду, точно буду
долго помнить
твою наполненную небом жизнь.
и я клянусь, что смелость раздобуду,
почувствую свободу, прыгну ввысь.
я выучил урок,я не разбился,
я вспомнил, как бывает тяжело.
тебя не спас...
и этим поплатился.
теперь я птица.
прячься под крыло.
7.02.15