Размозженного Гримшоу требуха и клочья
Пейзаж мертвописуют городской,
Осколками костей мерцают хляби ночи,
Втекающие в грудь болезненной тоской.
Над лесом искры, блещущие бледным светом,
Летящие из-под стремительных копыт
Коня, раскатисто гремящего скелетом,
Земля, охваченная спазмами, дрожит.
Лес – храма осени обугленного остов,
Пустая паперть птиц, готовых прочь отбыть,
Собор угрюмых схимниц у погоста,
В утробе носит этот лес гробы.
В тенистых жёлтых сумерках проулка
Редон - мизгирь тенета ртутные плетёт
И ждёт, когда людей чахоточная сутолока,
Краснеющую слизь в его обитель отхаркнёт.
На капище мертвецкой в кокаин одетый
Прозектор средь сакральных статуй тел гнилых
Читает знаки пурпурной венозной сети,
Возносит смерти музыку смычком пилы.
Из книжной лавки слышатся стенания бессильные
Измученных и заточённых в книгах муз,
Везут отрубленную голову пророка на автомобиле
В туман для лобызанья красных уст.
Иллюстрация: Одилон Редон "Улыбающийся паук" (1881)