Ничего нам уже не исправить.
Разойтись бы нормально. Да где там!
Либо я его первым и с правой,
либо он меня, после, кастетом.
А приятель мой Сашка Остудин
был зарезан не ради зарплаты.
Видно кто-то продвинулся в люди,
устраняя с дороги собрата.
С колыбели до самого гроба,
в алом месиве давки кромешной,
лучше яростным быть и способным
не жалеть, не бояться, не мешкать.
Лишь одно как-то дико и странно:
(обозначена привкусом крови),
жизнь, как драка барана с бараном,
где хозяин тесак приготовил.
Вот сидим: я с пробитой башкою,
он со сломанной челюстью... В мае,
в тёмно-синем вечернем покое,
ничегошеньки не понимая.
Так бандиты во тьме замогильной
не поймут и не вспомнят с испугу –
то ли жили, а то ли не жили,
и зачем завалили друг друга...