17-е февраля:
---------------------
440
- скончался создатель армянского алфавита Месроп Маштоц.
1600
- был сожжен на костре итальянский философ и поэт Джордано Бруно.
1673
- скончался французский драматург Жан-Батист Мольер.
1776
- вышел первый том "Истории упадка и разрушения Римской империи" Эдуарда Гиббона.
1822
- родился немецкий поэт и писатель Георг Веерт.
1825
- родилась русская писательница Надежда Кохановская (Надежда Степановна Соханская).
1856 г
- скончался немецкий поэт Генрих Гейне.
1872
- родился японский писатель Симадзаки Тосон.
1893
- родилась русская сказительница Маремьяна Романовна Голубкова.
1902
- родился немецкий сценарист Михаэль Чесно-Хелль.
1905
- в Москве взрывом бомбы 27-летний поэт Иван Платонович Каляев убил генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича.
1906
- родилась детская писательница Агния Львовна Барто.
1912
- родился русский писатель Всеволод Кочетов.
17-го февраля 1930 года
- родился мексиканский режиссер, сценарист, драматург и актер Александро Ходоровский.
1931
- родился российский писатель Сергей Высоцкий.
1948
- родился русский поэт, прозаик, драматург, бард Алексей Алексеевич Дидуров.
1966
- родилась русская поэтесса и переводчица Марина Александровна Георгадзе.
1971
- скончался российский писатель Леонид Сергеевич Соболев.
1988
- покончил с собой русский поэт и бард Александр Башлачев.
1994
- скончался русский писатель, который 26 лет руководил "Литературной газетой" Александр Борисович Чаковский.
**
Джордано Бруно (итал. Giordano Bruno; настоящее имя Филиппо, прозвище — Бруно Ноланец, 1548, Нола близ Неаполя — 17 февраля 1600, Рим) — итальянский монах-доминиканец, философ и поэт, представитель пантеизма.
Будучи католическим монахом, Джордано Бруно развивал неоплатонизм в духе возрожденческого натурализма, пытался дать в этом ключе философскую интерпретацию учения Коперника.
Бруно высказывал ряд догадок, опередивших эпоху и обоснованных лишь последующими астрономическими открытиями: о том, что звёзды — это далёкие солнца, о существовании неизвестных в его время планет в пределах нашей Солнечной системы, о том, что во Вселенной существует бесчисленное количество тел, подобных нашему Солнцу. Бруно не первый задумывался о множественности миров и бесконечности Вселенной: до него такие идеи выдвигались античными атомистами, эпикурейцами, Николаем Кузанским.
Был осуждён католической церковью как еретик и приговорён светским судом Рима к смертной казни через сожжение. В 1889 году, спустя почти три столетия, на месте казни Джордано Бруно был воздвигнут памятник в его честь.
**
Филиппо Бруно родился в семье солдата Джованни Бруно, в местечке Нола близ Неаполя в 1548 году. В 11 лет его привезли в Неаполь изучать литературу, логику и диалектику. В 15 лет в 1563 он поступил в местный монастырь Святого Доминика. Здесь в 1565 он стал монахом и получил имя Джордано.
Вскоре за сомнения относительно пресуществления и непорочного зачатия Девы Марии навлёк на себя подозрения, кроме того, он выносил из кельи иконы и оставлял лишь Распятие. Начальству пришлось начать расследование его деятельности. Не дожидаясь результатов, Бруно бежал в Рим, но, посчитав это место недостаточно безопасным, двинулся на север Италии. Здесь он стал зарабатывать на жизнь преподаванием, не задерживаясь подолгу на одном месте. С этих пор он скитался по Европе.
Во Франции на Бруно обратил внимание присутствовавший на одной из его лекций король Генрих III Французский, на которого произвели впечатление знания и память Бруно. Он пригласил Бруно ко двору и предоставил ему несколько лет (до 1583) спокойствия и безопасности, а позднее дал рекомендательные письма для поездки в Англию.
Сначала 35-летний философ жил в Лондоне, затем в Оксфорде, но после ссоры с местными профессорами опять перебрался в Лондон, где издал ряд трудов, среди которых один из главных — «О бесконечности, вселенной и мирах» (1584 год). В Англии Джордано Бруно пытался убедить высокопоставленных лиц елизаветинского королевства в истинности идей Коперника, согласно которым Солнце, а не Земля, находится в центре планетарной системы. Это было до того, как Галилей обобщил доктрину Коперника. В Англии ему так и не удалось распространить простую систему Коперника: ни Шекспир, ни Бэкон не поддались его усилиям, но твёрдо следовали аристотелевской системе, считая Солнце одной из планет, вращающейся подобно остальным, вокруг Земли. Только Уильям Гилберт, врач и физик, принял за истину систему Коперника и опытным путём пришёл к выводу, что Земля является огромным магнитом. Он определил, что Земля управляется силами магнетизма при движении.
Несмотря на покровительство высшей власти Англии, уже через два года, в 1585 он вынужден был фактически сбежать во Францию, затем в Германию, где ему тоже было вскоре запрещено читать лекции.
В 1591 году Бруно принял приглашение от молодого венецианского аристократа Джованни Мочениго по обучению искусству памяти и переехал в Венецию. Однако вскоре отношения Бруно и Мочениго испортились. 23 мая 1592 года Мочениго направил венецианскому инквизитору свой первый донос на Бруно, в котором писал:
«Я, Джованни Мочениго, доношу по долгу совести и по приказанию духовника, что много раз слышал от Джордано Бруно, когда беседовал с ним в своём доме, что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворённые природой, переходят из одного живого существа в другое. Он рассказывал о своём намерении стать основателем новой секты под названием «новая философия». Он говорил, что Дева Мария не могла родить; монахи позорят мир; что все они — ослы; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом.»
25 мая и 26 мая 1592 года Мочениго направил на Бруно новые доносы, после чего философ был арестован и заключён в тюрьму. 17 сентября из Рима поступило требование к Венеции о выдаче Бруно для суда над ним в Риме. Общественное влияние обвиняемого, число и характер ересей, в которых он подозревался, были так велики, что венецианская инквизиция не отважилась сама окончить этот процесс.
27 февраля 1593 года Бруно был перевезён в Рим. В римских тюрьмах он провёл шесть лет, не соглашаясь признать свои натурфилософские и метафизические убеждения ошибкой.
20 января 1600 года папа Климент VIII одобрил решение конгрегации и постановил передать брата Джордано в руки светской власти.
9 февраля инквизиционный трибунал своим приговором признал Бруно «нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком». Бруно был лишён священнического сана и отлучён от церкви. Его передали на суд губернатора Рима, поручая подвергнуть его «наказанию без пролития крови», что означало требование сжечь живым.
В ответ на приговор Бруно заявил судьям: «Вероятно, вы с большим страхом выносите мне приговор, чем я его выслушиваю», и несколько раз повторил: «Сжечь — не значит опровергнуть!».
По решению светского суда 17 февраля 1600 года Бруно предали сожжению в Риме на площади Цветов (итал. Campo dei Fiori). Палачи привели Бруно на место казни с кляпом во рту, привязали к столбу, что находился в центре костра, железной цепью и перетянули мокрой верёвкой, которая под действием огня стягивалась и врезалась в тело. Последними словами Бруно были: «Я умираю мучеником добровольно и знаю, что моя душа с последним вздохом вознесётся в рай».
Все произведения Джордано Бруно были занесены в 1603 году в католический Индекс запрещённых книг и были в нём до его последнего издания 1948 года.
9 июня 1889 года в Риме был торжественно открыт памятник на той самой площади Цветов, на которой инквизиция около 300 лет тому назад предала его казни. Статуя изображает Бруно во весь рост. Внизу на постаменте надпись: «Джордано Бруно — от столетия, которое он предвидел, на том месте, где был зажжён костёр».
На 400-летие смерти Бруно кардинал Анджело Содано назвал казнь Бруно «печальным эпизодом», но, тем не менее, указал на верность действий инквизиторов, которые, по его словам, «сделали всё возможное, чтобы сохранить ему жизнь». Глава Римско-католической церкви также отказался рассмотреть вопрос о его реабилитации, считая действия инквизиторов оправданными.
**
В философских работах Бруно содержатся как логические рассуждения, так и мистические элементы. Большое влияние на Бруно имели атомистические представления поэмы Лукреция О природе вещей, идеи Платона, сочинение Николая Кузанского Об учёном незнании. Среди других влияний можно упомянуть Альберта Великого, Фому Аквинского, Аверроэса, Дунса Скота, Бернардино Телезио, Ибн Гебироля, Давида Динанского, Хасдая Крескаса.
В своих произведениях Бруно часто обращался к имени Гермеса Трисмегиста. Представление о Бруно как о герметике и «ренессансном маге» содержится в работе Фрэнсис Йейтс Джордано Бруно и герметическая традиция, впервые опубликованной в 1964 году. В более поздних исследованиях этот тезис подвергался критике[7], хотя определённое влияние герметизма на Бруно не отрицается.
В философии Бруно идеи неоплатонизма (в особенности представления о едином начале и мировой душе как движущем принципе Вселенной, которые привели Бруно к гилозоизму) перекрещивались с сильным влиянием воззрений античных материалистов и пифагорейцев. У Николая Кузанского Бруно почерпнул идею «отрицательной теологии», исходящей из невозможности положительного определения Бога. Это дало ему возможность противопоставить схоластическому аристотелизму свою пантеистическую натурфилософию. Бруно считал, что целью философии является познание не сверхприродного Бога, а природы, являющейся «богом в вещах».
Основной единицей бытия является монада, в деятельности которой сливаются телесное и духовное, объект и субъект. Высшая субстанция есть «монада монад», или Бог; как целое она проявляется во всём единичном — «всё во всём». Эти идеи Бруно оказали определённое влияние на развитие философии Нового времени: идея единой субстанции в её отношении к единичным вещам разрабатывалась Спинозой, идея монады — Лейбницем, идея единства сущего и «совпадения противоположностей» — в диалектике Шеллинга и Гегеля.
**
Как поэт Бруно принадлежал к приверженцам литературного гуманизма. В своих художественных произведениях — антиклерикальной сатирической поэме «Ноев ковчег», философских сонетах, комедии «Подсвечник» (1582, русский перевод 1940) — Бруно порывает с канонами «учёной комедии» и создаёт свободную драматическую форму, позволяющую реалистически изобразить быт и нравы неаполитанской улицы. Бруно высмеивает педантизм и суеверие, с едким сарказмом обрушивается на тупой и лицемерный аморализм, который принесла с собой католическая реакция.
**
Как часто, Музы, к вам я был жесток!
Но все-таки в ответ на стон сомненья
Летите вы, чтоб скрасить все мученья
Мне изобильем слов, речений, строк.
Самолюбивым дали вы урок, -
Не знают лавров их произведенья;
так якорем и пристанью мне будь,
суровый стих, закрывший прежний путь!
О девы у Парнасского ключа,
Живя, учась и мысля рядом с вами,
Я наслаждаюсь мирными трудами;
Здесь волен дух, любовь здесь горяча;
Стань лавром, кипарис, живым - мертвец,
Могилу сделай Солнцем, мой Творец!
**
Мое живое сердце - мой Парнас,
Куда иду я в поисках покоя;
А мысли - музы, что в прозренья час
Мне дарят образы своей рукою.
Меня, - пусть влага слез течет из глаз, -
Напоит Геликон водой живою;
Ведь здесь поэт увидел, в царстве гор,
Небесный свет, космический простор.
Не могут ни имперские награды,
Ни милость королей, ни чернь, ни знать,
Ни благосклонность папы столько дать,
Как эти лавры, что сплели наяды,
Вручаемые свыше всех щедрот
Веленьем сердца, мысли, пеньем вод.
**
Пусть трубный зов под знамя капитана
Солдат сзывает, пусть никто не глух, -
Есть воины, что не стремятся рьяно
В свои войска и замыкают слух.
Одни мертвы, другим мешают раны...
Неполно войско, и непрочен дух.
...Так и душа все подчинить желанья
Не может из-за смерти и страданья.
Но все-таки, одну любя мечту,
Я лишь одну приемлю красоту,
Склоняюсь пред одним челом высоким.
Одна пронзила сердце мне стрела,
В одном огне сгораю я дотла,
И лишь в одном раю увижу Бога.
**
Любовь - удел мой, цель моих стремлений -
Зовет и мучит, манит и терзает;
Амур зовет в прекрасный край видений,
А ревность на страданье обрекает.
Любовь то явит рай мне на мгновенье,
То счастье мне от сердца отрывает;
Душа, рассудок, сердце в свой черед
То в пламя погружаются, то в лед.
И кончится ль война, что злей огня?
Кто сможет боль сменить на наслажденье?
Кто даст работы мирной упоенье?
Кто в небо дверь откроет для меня?
Кто прекратит душевные страданья,
Кто утолит меня, прервет терзанья?
**
Что за судьбу природа мне дала!
Я, мертвый, жив, но смертью жив иною,
Казним любовью и лишён покоя;
Мертвы и живы все мои дела.
Я без надежд в аду горю дотла,
С надеждою я в рай стремлюсь мечтою;
Но к полюсам закрыт путь для меня, -
Нет рая мне, нет адского огня.
И плачу я, расставшийся с судьбою;
Я на распутье вижу два пути,
Но не могу я вдаль по ним идти;
Я мчусь, как Иксион, сам за собою,
Ведь там, где разногласья бесполезны,
Их не решат удары шпор железных.
**