– О-хо-хо-хо-хо,
заехала далеко,
терема чужие,
холода большие.
Говорила мать:
– Выходи, девка, за Фомку,
у него хромка,
будете петь-плясать,
горя не знать.
Вышла дура за молочника,
скрягу да склочника.
И вот – хожу по дворам
– стыд и срам.
– Молока!
Молока!!!
Кому молока!?
Ранёхонько встала
доить облака.
Иду с подойником
между карет,
заходите к нам на обед,
– поминать, поминать
Ебе ***нюшку мать.
Будет всё честь по чести:
накрытый стол,
снова будем вместе
нервно мять подзор,
скатерти белой,
мерить высшей мерой
Ебе ***нюшку мать.
Память заедать.
Налетай, народ,
на наш огород!
Напою – всех!
Пить своё – не грех!
От небесной коровы молочко!
Чтоб взыграло очко!
Чтоб сомлела душа!
Небо пей не спеша.
Эсэмэсит буренка,
всё – "му" да "му".
И чего ей надо? – не пойму.
Может быть, пугает
зимняя гроза?
Может быть, стегнуло
дождиком в глаза?..
Или лунный мяч
закатился в сон?
Тёлочек тревожит
скриплый грай ворон?..
– В облака!
В облака!!!
Кому в облака!?
Не тряско.
Не жутко.
Вспотеть не успеешь.
К боженьке в гости.
– Не веришь?..