Театр для двоих

               

    НАТАЛИ               


     Просыпаюсь, будто ведомая чувством неотьемленности данной секунды, будто именно сейчас это важнее всего из прочего жизненного - нежнейше прикоснуться губами к коже твоей, между лопаток, в междукрылье. Моё неосознанное. Проснуться. Поцеловать. Убедить. В любви своей неимоверной. Осознать. Будто изначально возможно это осознать. Понять. Что ты мной  разбужен и  уже насторожен. Что ищешь в намерениях подвоха. Что долго не уснёшь. Что зверем чуять станешь. И - не найдёшь угрозы.

     Лениво повернёшься, совсем лениво, обманывая двоих из нас двоих. Обнимешь. Минут на пять. Молчу в ответ. Всеми чувствами молчу - тебе нужно выспаться. Отвернёшься, вздохнув. Все мои вены пронзает болью и желанием. Но даже думаю на чужих для тебя языках.  Чтобы не быть услышанной. Тебе нужно выспаться.

    Ещё через час. Проснуться и обнять тебя крепко. Не-женски. Не нежно вовсе. Ради понимания - здесь ты.

    /Для тех у кого случилось чувство антракта - дождитесь звоночка. Театр - он такой./

    Можно легонько прикоснуться, можно совсем не легонько. Нам многое можно, мы давно любим и знаем. Мир познан и люди в нём познаны. А прикосновений - хочется только наших. Ничто теперь миром не владеет так.

    Лежу и жалею -- пару часов назад я могла прикасаться губами к твоему междукрылью. А ты всё никак не уснёшь с тех пор. И мы слышим друг друга через Вселенную. Не прикасаясь.

   /Для тех кто любовь не познал - антракт в соитиях  любовных - ценнейший антракт жизни. Если его прочувствовать/


   Скоро утро. Скорее всего, что первой проснусь я. Просто я больше люблю. Мне больше нужно ощущение твоего присутствия. А тебе - ощущение нежности моей и укрытия.

   Зверь мой. Ничто здесь не вечно. Кроме уюта тебе одному. Кроме сна твоего, под моим оберегом. Женщина я.

   /Не вынесли ванильности настоящей нежности, зритель? А любили ли Вы? Выходя, не нашли ли выхода?/

   Ты спустился к самому мирозданью. Целуешь мирозданье до иступления. Моих криков полон театр, моих стонов не перекричать никому.  Вселенная полна нашими и только нашими мечтами о дуализме. Вселенная глохнет. Не пал бы занавес судьбы. Под нашими мечтами.

  "Королеву на трон !" Призыв не вполне обычен, но вскоре станет. Трон нетривиален как и сама королева. И только одна я знаю. И ценность нетронутого трона и ценность возможностей его.

   Создадим ли фаворитов?


   /О, зритель бесконечно-утонувший в водах иносказаний! А стоили ли тщетные твои поиски той тщетности, которою живёшь?/

   Нежность мою не погасить, Любимый. Выше твоих стремлений. Страсть поддалась, но дремлет, ей далеко до нас. Зачем будил не ту эфемерность?

   Тонко поддамся.


   /Кто бы ты нибыл, зритель, смертным или бессмертным, Богом или пустОтой --- есть лишь один ценитель, впущенный незаметным, но с неземной острОтой, --  тот, кто любим навек/.


   Ты во мне. Здесь. В доме своём. Филигранно-отыгранны роли. Так почему плачет каждый из зрителей? Войди в меня.
   
                18.02.2015
   
 

   
  АНТОН


   Выскользнуть из сна непросто...
 Театр всех начал. Но эти все подмостки, вопреки, начаты были с тьмы. Во тьме глубокой, ровной, слышно дыханье неведомого зверя. Никто и никогда не обладал бесстрашием его узреть.

 Одна она, бездумно сделав шаг в тугой и терпкий полумрак его мыслей, решилась не только лишь его увидеть, но и обладать им. Ей был неведом страх ошибок, неведомо и чувство жалости к себе, стыда за все свои желания. Она прошлась по жизни походкой твердой, и оступилась.

 /О, зритель, истинные королевы, такие как она, оступившись, не падают. Оперевшись о свиту продолжают вершить судьбы./

 И вот парит теперь во тьме, в неведомость глубин. И только ветер незаметно пронзает слух и треплет локоны волос. И сердце замирает. И стынет в жилах кровь.

 Полёт во сне? Иль наяву? Ответа нет, есть лишь полёт! Ведь лишь в полёте познаёшь ту грань через которую шагнуть. Как много маленьких шагов которые нам стоят жизней. И лишь один шаг нас разделяет с пропастью тех чувств, к которым мы стремимся.

 /Милый зритель, не заходи за рампу, там оркестр, ему не нужно Ваше тело, они играют для души/

 Моё дыхание нарушено внезапно. Как если б был удушен комом в горле. И сквозь тот мрак, что был вокруг, я вдруг увидел образ той с которой я уснул. Спокоен и размерен, я знаю, я люблю, я сплю. А что сказать, не знал я совершенно, ведь так бывает, невозможно нарушить тишину. Мне снились сны, прохожих тени, дороги, города, тревоги, страсть и чьи-то голоса. Всё это мной кружило и вертело так, что выплыть захотелось - просто край. И вот она!

 В руке, меж пальцев, мной зажаты локоны волос. В моей руке все мирозданье. В моих руках весь мир! В душе клокочет что-то мягкое, рычащее и жгучее. Я знаю, это страсть. А со страстями я уже давно справляться научен, жизнь такова и я затих. Но новая волна буквально взорвала все мышечные ткани. И к чёрту сон со всеми голосами. Я сам не свой и чувствую себя как тот мальчишка беспризорный, что хлеба ломоть раздобыл. Всё с жадностью въедаясь в суть картины блаженство чую на губах. Вкус счастья, сладость мирозданья, нежность утра и руки твоей, что бегло пробежались по предплечью. И снова вместо темноты туман в глазах.

 О, королева! Ты, как всегда, прекрасна! На троне восседая, ты даришь мир любви, на зверя ласково взирая. От блеска янтаря в глазах любого зверя сверкнула бы умильная слеза. И в горле ком. И хочется кричать. И рыком зверя в клочья тишину порвать. Прости меня, душе моей знакомая, глухая тишина.
 /Вы догадались, ванильность сцены требует немного липко-благостного блеска/

 И завершающий апарт. Я дома! Дом, мой милый дом…
 Никто не плачет. Все пробуют учиться танцевать.

                09.03.2015