нЕкогда, во времена былины,
Юноша, чувствителен и горд
Рисовал ресницами картины,
А теперь - хана! Попутал чёрт,
Предлагая вместе отогреться:
Встало колом хлебное вино -
Дождик акварель смывает с сердца,
Загнивать оставив полотно,
Что крылом беспомощным касаясь,
Бьётся о границу бытия:
Поматросил? Глупо улыбаясь,
Говорю, былого не тая,
Будто укоризну продлеваю
Веку, и фиаско признаю:
Бедолага волк докушал заю
И забылся с гейшами в Раю?
В сказку пацану хотелось верить,
Но, дыхнув сивушно, дед Мороз
В Таинство закрыл когда-то двери
И наивность детскую унёс!
Погружаюсь в снежные перины,
Что нанёс мой крестничек Февраль,
Добелю грунтовку под картины
И на пару баловень и враль
Выдохнут микстуру и, покаясь,
Бросим в пламя дряхлые носки:
Бесполезно штопать алый парус
Под шептание нежное пурги!.
Музу лишь глупец на дне бокала
Ищет средь осколков мутных тем,
Ибо нет у Вечности финала
И художник запил не за тем,
Что удачно продал на базаре
Расписной, под хохлому, лубок,
А, припав к этюднику, в ударе
Знать, (не посвящённым невдомёк),
Что не зря, закутавшись в метели,
Зреет в светлом коконе душа,
Обоняя запах акварели
И поёт, предчувствием дыша!