1
В этом городе важно
Не быть,
А казаться собою.
Особенно окнам
Тяжко –
Словно от боли,
Стонут разлаженно,
Сытые копотью,
Пылью
И сажею,
В офисных войнах
Крыс напомаженных
Вечные беженцы
В рамах-кандалах…
Жаль бедолаг.
Жаль,
Что потеряны лучшие годы
В архиве ненужных бумаг.
Пощади меня, город,
Когда ты увидишь
В руке моей
Белый флаг.
2
Словно из пепла
Костров негасимых,
Рвусь из порочного круга
Рядов магазинных
Отчаянным фениксом…
Эй!
Кто тут ленится
Стать чужим
Самому себе?
Волынщик!
Играй веселей,
Ни о чем не жалей!
А если нет денег,
Продай за бесценок
Живую слезу мою -
Жалкую каплю
В море безумия...
3
Нет передышки ни на час,
Ни на минуту нет покоя.
То ждешь удара между глаз,
То ждешь на голову помои.
И телевизор не спасет:
Стриптиз идет по всем каналам;
И вместо воздуха – азот
В круговороте окаянном...
Все лица выцвели вокруг.
Природа высохла и сжалась.
И непонятно слово «друг»,
И ненавистно слово «жалость».
4
Намагниченное солнце
В окнах вспыхнуло, как трут.
В небе, как в графине морса,
Трубы дымные плывут.
Только ветер чист и светел
В этом космосе отрав –
И, когда его я встретил,
Лето взмыло, словно стрепет,
Надо мной на крыльях трав…
5
Где я ночь проведу,
Словно артобстрел?
Целый город – в бреду,
И мой ангел ко мне не успел.
В чью я дверь постучусь,
И кому назову пароль?
Я безлик и безуст;
А внутри – бесконечная боль.
Город сжал оборону
Вокруг самого себя,
И в болоте гудрона
Древесная чахнет семья.
И фабричные трубы –
Как пушечные стволы…
Мы почти уже трупы,
Мой город. И все же
Мы – дети твои.
6
Буду дежурить круглые сутки,
Где трубы коптящие
Тщетно зовут архангела;
Где взгляды рабочих мутнее,
Чем их рассудки,
И зимы черновик
Переписан дымами набело.
В пыльной спецовке
Я стану светлее мыслями.
Здесь они закаляются, словно сталь;
А время секундами сыплет и искрами,
Глядя,
Как слаженно по местам
Краны разносят формы;
И так без конца –
Пока безысходность
Стоит у выхода;
И отливки дымятся,
Словно сердца,
Что из рабочих вынуты.
7
Раз-два-три –
Получи сдачу.
На солнце не смотри –
А то я заплачу.
Мы дошли
До степеней известных.
Как болят швы!
Нынче век бесполезных.
Мало жалели нас –
Ну и ладно…
Три-два-раз.
Прокрути обратно.
8
Пишу везде, где есть окно,
Ведущее к звезде.
В нем дышит неба волокно –
Весь день.
И пусть на сердце так темно,
И пусть в душе раскол –
Окно со мною заодно…
Покой
И я однажды обрету –
В осеннем городском саду,
Где под скамейкою найду
Мою звезду…
9
Но в саду городском
Давно уж оркестры вымерли,
Да и деревья воткнуты,
Как попало.
Ты скажи, пустота,
Что тебе в моем имени?
Или тебе даже имени –
Мало?
Не зря все дороги,
Ведущие к коммунизму,
Уперлись в табло
С указанием курса евро;
И легче воткнуть
Экономике клизму,
Чем глупо расходовать
Силы и нервы.
И руки раскинув,
Как лысый Икар,
В ожидании казни или пирушки
Слушает вождь
Похоронное «карр»
Над площадью,
Названной в честь
Им устроенной заварушки.
10
Одиночество сложено из
Наших судеб разрозненных,
Глотающих газы
Чужих дорогих машин.
Мы научились мириться
С душевной коррозией,
Мы не слышим,
Как ангелы плачут,
Когда мы грешим.
А в шкафу безголосые книги
Никем не читаны.
А в лесу заповедном
Всех птиц и зверей перебили...
И фальшивы насквозь
Поученья учителя;
И сидят за партами дети,
Никем не любимы.
11
Разряжаешь с утра вдохновение в ближних,
Внемлешь часам,
Что писец экономике пробили;
Учишься ходить по асфальту на лыжах,
Изменив сигарете в пользу перпетуум-мобиле.
Восхваляешь район, где живет твоя заюшка,
Нацепив на задницу хвост из китайской ваты…
Она, несомненно, будет хорошей хозяюшкой,
Если, учуяв морковь,
Не пророет дыру в кровати.
А дальше –
Дуэты во славу квартир и денег,
И ты мечешься, как скалолаз перед снежной лавиной;
И город, похожий на муравейник,
Гонит спирт из тебя – говорят, муравьиный.
12
Шлакоотвалы лиц.
Развалины плеч.
Эй, кто тут
Пытается лечь
С моей музой вповалку?
Не нужно стесняться -
Ложитесь,
Мне вовсе не жалко;
Ведь,
Согласно идеям
Гламурных ведьм,
Шныряющих по голубым
Экранам,
Давно пора нам
Жить исключительно ради
Земных утех…
Так что вперед:
Я уверен,
Вас ждет
Колоссальный успех
В силиконовом улье
Для изголодавшихся трутней
И слипшихся с ними муз…
А я,
Никому не мешая,
Тихонечко соберусь
И уйду
Как минимум
На три недели
Шляться по мерзлым улицам
Шота Гагарина
И Юрия Руставели –
Где есть магазины,
Солярии,
Спа-салоны
И просто бордели –
Да только
Не про меня…
Кричу во все окна и двери:
- Как же вы мне надоели!
Из кафе на углу
Долетает в ответ:
- На кого ты меня променял…
13
На душе пустота,
И вокруг ни души.
И въедается ржавый закат
В гаражи;
И следы заметает вьюга,
Уводя за собою друга.
Он стремился войти
В историю,
Но в итоге –
Обморожение…
Впрочем, это его
Устроило.
В жизни главный закон –
Движение.
Ты остался наедине
Со своим пальто
И испорченными часами,
Где вечно девять…
Кто виноват?
Да не важно, кто.
Гораздо важней –
Что теперь с этим делать.
14
Так очнешься внезапно,
Имя свое забыв;
А вокруг –
Всеобщий испуг,
И шарманка метели
Выводит унылый мотив,
И тепло ускользает из рук,
Как синица,
В небо…
Смешно и нелепо
Думать, что где-то
Есть те,
Кто согреты,
В чьем доме - согласие,
Мир и покой…
Я устал от погонь
За самим собой,
От раскрытых на полуслове
Фонарных мидий;
И что,
Если сбивчивый след мой
Уже занесен,
Если этот кошмарный сон
Меня видит?
15
Все пустое.
Былые устои,
Хмельные застолья,
Полей захламленных
Больное раздолье.
Немые радары
Нацелены в небо;
Но им не знакомы
Те, кто не вышел из комы
После разгона митинга
Правых и левых...
Где вы,
Богатыри Пересвет и Ослябя?
Фашисты, осклабясь,
Снарядами гончими травят
Донецкую область -
И вновь торжествует подлость.
И доблесть
Уже не в моде.
И вроде,
Ты сыт и одет по погоде
И даже ничем не расстроен, -
Но в целом
И это -
Пустое.
Признайся себе,
Наконец:
Внутри у тебя
Все -
Пустое.
2014-2015