Она коротала морозную ночь до утра
у зоркого зеркала, прежнюю прыть вспоминая –
о том, как была молода, да вот стала стара,
и дом у неё ледяной – не изба лубяная,
где топят по-чёрному, въедливым дымом дыша,
и где по щелям догнивают смола и солома,
где греют еду и ладони, но зябнет душа,
и лисьего духа не любят, и лисьего дома.
А дом ненадёжный и светел над ней, и высок.
Весна далеко, и дождаться-то многим дано ли…
И лисий за стёклами заиндевелый висок,
и вполоборота в окошке лицо ледяное.