Старательно рисуя начертания древних знаков,
Рунические веды, ставя в центре пентаграмм
Ключ Соломона, выпускавший детей мрака,
Творил безумец, оскверняя Божий храм.
Он хохотал и жаждал новой силы,
Смирить и подчинить Гоэтии существ.
Гордыня ослепила разума мотивы,
Рисуя образы величия и честв.
И заклиная именем Господнем,
Он смел воззвать чудовищных князей.
И вспыхнул круг, тем адским огнем,
Пред ликом смертного явился Асмодей.
И молвил смертный, не скрывая ликования
- “О, Асмодей, князь ада, подчинись!
Ведь я велик, добившийся познания,
Мне услужи и воли устрашись.
Исполни все, что попрошу и пожелаю,
Не смей юлить, да и перечить мне не смей!
Не то тебя я строго покараю,
Ты не забудешь этого, до и скончания дней”!
С улыбкой, краше коей он не знал,
Милейшим ликом юного создания
Великий демон человеку отвечал
- “ Призвавший, что ж, я выполню желание.
За твою мудрость, мне исполнить договор?
Скажи, что жаждешь ты и от чего стенания?
Что с вожделением хочет лицезреть твой взор
Или разгадку тайн, что требует познания?
А может власть, над толпами людей?
Богатств несметных блеск, подобный чарам
Ну, что же хочешь ты, поведай мне скорей
Не веришь, что исполню это даром”?
- “ Не затуманят разум твои речи, хитрый князь!
Прибрать к рукам задумал мою душу,
Чтобы потом над ней глумиться всласть”!
- “О, смертный, ты и правда, веришь чуши”?
Зачем мне то, что уж и так мое….
Сказал он так, что человек не слышал.
Прибавив громко – “Это все вранье!
Из уст кого абсурд подобный вышел?
Что ценного мне есть в твоей душе?
Ты разве праведник иль чадо непорочный?
Подобно замку из папье-маше,
Но разве ценный он, иль может прочный?
Да коль хотел бы, все равно не смог,
Ведь сдерживает сила знаков рунных.
Довольно фарса. Где же эпилог?
Проси желания, хоть мечт самых безумных”.
Культист отчаянно искал в словах подвох,
Но, отыскать не смог, как не пытался…
- “Хочу, чтоб всяк лежал у моих ног,
И предо мною в страхе пресмыкался.
Будь то волшебники, герои иль цари
Или народ простой, их жизнь в моей лишь власти.
Шли на поклон ко мне, неся с собой дары
И дев прелестных, что пылают страстью.
-“ Ну что же, быть по слову твоему”.
Казалось, вечность пронеслась в мгновении
И в ужасе культист сорвал чалму,
Крича – “Довольно”! Бледный от презрения.
- “Я выполнил с лихвой твое желание,
Ты с этим, полагаю, не поспоришь?
Но от чего не полон ликования
И почему желание теперь презренно гонишь”?
- “ Не думал я, что это мне претит,
Однообразных дней убогая рутина.
И нет покоя мне, от бесконечных свит…
Не любы ни алмаз, ни огнь рубина.
Девицы только надоедливо визжат
И не заснуть от них ни днем, ни ночью.
Ты, хитрый демон, мне устроил ад!
Губя сознание и разрывая разум в клочья!
- “ Винишь меня, теперь ты человек?!
Но я старательно исполнил твою волю”!
C лицом обиженным и со слезою с век,
Он потешался, внутренне, подобною игрою.
И возгордился призывающий совсем,
Что князя ада смог обидеть, как ребенка.
Считая, что измучил того плен,
Не ведая, насколько пентаграмма стала тонка.
-“ Ну что ж, ты прав, а значит еще два,
Осталось, если верить договору”.
-“ Воистину, мудры твои слова,
Что возжелаешь нынче в эту пору”?
-“ Я размышлял… все слава и блага,
Богатства, власть, труды мужей науки
Растопчет в пыль, нещадно, времени нога
Сотрет меня, поспешно, умывая руки.
Желаю вечности и для себя – не ведать смерть.
Быть нескончаемым и истинно нетленным,
Чтоб временная эта круговерть,
Меня не тронула, оставив неизменным.
“Да будет так.” - промолвил Асмодей
И грани пентаграммы стали с конский волос.
- “Давай, загадывай желания скорей!”
С ухмылкой дьявольской, сказал довольный голос.
Но не расслышал слов его строптивый окультист.
Лишь время ускоряло бег нещадно.
И как актеры, что выходят из кулис,
Сменялись люди, ибо смерть на жизни жадна.
Он видел крах империй и эпох.
И всех, кого любил, предали праху,
Даже надгробия истерлись их в песок
И с этим, приходило место страху…
Они умрут, лишь я, на выжженной земле
Останусь в одиночестве кромешном.
На веки вечные никто уже ко мне,
Не обратится, словом даже встречным
Так для чего мне вечность в тишине
И груз неисчислимой боли и лишений?
-“ Желание это снова не по мне…”
“И снова ты стал жертвой настроений.
Придется все мне воротить назад.
Недальновиден ты, моих не чтишь усилий.
Ах, знал бы, коих стоило затрат
Мне управление временных флотилий.
Узри, я отменил желание твое,
И все же, я его исполнил.
А это значит, что осталось лишь одно,
Советую, чтоб ты это запомнил”.
- Сказал ехидно демон, мило подмигнув,
Чем вывел гордеца, он из себя, ужасно.
-“ Смотрю ты весел неудачам, я не глуп,
Проклятый демон, твои происки напрасны!
Считаешь, что ты мудр, презренный Асмодей?
Однако, от чего- то в моей власти”!
-“ Я лишь желал, чтоб стал ты веселей…”
А про себя – “Я разорву тебя на части…”
-“ Не лги! Ты потешаешься злорадно надо мной,
И рад, что не заметил я подвоха.
Я сыт по горло этой проклятой игрой,
Но, есть желание, и все не так уж плохо!
Даруй мне мудрости”! – воскликнул человек.
-“ Чтоб знал я все и ведал все уловки.
И пелена невежества исчезла с моих век,
Чтоб был я кладезем харизмы и сноровки”.
Лишь пали с уст последние слова,
Поднялся Асмодей, расправив свои плечи.
Ведь пентаграмма стала так слаба,
Что он надменно к краю двинулся на встречу.
“Исполнено”! – пророкотал свободный адский князь
И в тот же миг, призвавший в страшном крике,
Молил о помощи, от ужаса трясясь,
Познав последствия, деяния, что дико.
- “ Гордыня – самый страшный грех!
И он карается, воистину жестоко.
Это последнее желание, человек.
И для тебя – глупец, это ужасно плохо.
Наш договор исполнен и теперь
Твоя душа, отныне, лишь моя.
Портал, открой в мою обитель дверь,
Ничтожной пентаграммы стерты уж края”!
В безумной пляске пламени, унес Инферно шторм
Всех мук души – не передать словами.
Того, отрекся кто от блага Божьих норм,
Ждет лишь мучение в этой ужасной драме.
Кто возжелал господства для себя
Над силами непостижимыми сознанию,
Весь свет души и чистоту в себе губя,
Обрек гордынею, на вечные страдания.