Ложка

«Раскинулось море широко» мне пел, разжигая костёр, уставший от третьего срока, на лесоповале шофёр. Чего-то они своровали с батьком, и не каждый утёк, и вот он на лесоповале, и зону не греет батёк. Обросшей макушкою впробель, невольник великой страны – он шёл собирать гонобобель для кума дородной жены. А месяц на небе качался, и спал красномордый царёк, и праздник в тайге намечался, я белой сберёг пызырёк. Он выпил её понемножку, икнул, и сказал: – «Удружил». И с ручкой наборною ложку мне в руку на память вложил. Я помню все руки и лица, и ложки цветное стебло… Тепло бесконечно хранится, хоть кажется, сердце мало.