Картинка из детства, как в рамке стоп-кадра,
Вокзальный перрон, предъявляем билет,
И с мамой, сестренкой и маленьким братом,
Мы к дяде на отдых собрались в Ташкент.
Полвека прошло, так давно это было,
И время на крыльях уносит нас вскачь,
Тенистую улочку я не забыла,
С названьем веселым таким – «Бешагач»*.
Под сенью ореха прохлада нас встретит,
Топчан деревянный и столик резной,
Журчанье воды в самодельном бассейне,
И чай ароматный и крепкий такой.
Курится дымок над тандыром* тончайший,
Лепешка горячая пальцы нам жжет,
Блестит перламутром пиалка* для чая,
Беседа неспешная тихо идет.
А там, за дувалом*, бубенчики тихо
На шеях верблюдов степенных звенят,
Пригрезилась вдруг нам эпоха эмиров,
Погонщики, мулы и стража у врат.
И в городе старом, среди минаретов,
И стен глинобитных пройдемся пешком,
В базарной толпе, обдуваемой ветром,
В ремесленный ряд непременно зайдем.
Творят мастера, на глазах у прохожих,
Из кожи, металла, из глины сырой,
Вот седла, горшки, украшенья, сапожки,
Кувшинчик с узорной чеканкой - змеей.
На память берем мы себе сувениры,
Шкатулку и вазу, парчовый халат,
Они до сих пор, украшают квартиру,
И скромным изяществом радуют взгляд.
Сейчас же поездка становится сложной,
И визы нужны, как в чужую страну,
И стало почти, что попасть невозможно,
В Ташкент или солнечную Фергану.
Ах, хочется верить, вернется то время,
И будет общение добрым вполне,
Восточная сказка откроет нам двери,
И будет все это, не только во сне.
*
Бешагач – переводится, как пять деревьев
Тандыр – печь, выложенная изнутри глиной
для выпекания лепешек и мучных изделий
Пиала – чашечка для чая без ручек
Дувал – глинобитный забор
Представлен рисунок Медата Кагарова "Однажды"