Шёл первый снег в блаженстве странном,
Шёл в тишине обиняком.
Как сенбернар лизал мне раны
Шершавым белым языком.
Шёл снег, внезапный и случайный,
Как сон из пьесы Бомарше.
И было тихо и печально,
И одиноко на душе.
Как доктор в шапочке, в халате,
Шёл снег, крахмаля жизни гладь.
Как будто я лежал в палате,
В палате тихой номер пять.
На мягкой облачной постели,
Поджав коленки, на краю.
И пели белые метели:
«Проснись, придурок, мать твою».