В объятиях марева знойного, от зонтика невдалеке,
Нет отдыха лучше спокойного лежания на песке.
И книга уже не читается, страниц не перевернуть,
От выпитого мечтается и хочется отрыгнуть.
А ветер из бара далёкого доносит старинный фокстрот
И вот она - волоокая, из пенного моря встаёт.
Красавица пышнобёдрая улыбку подарит тебе,
Грудями, как полными вёдрами, раскачивая при ходьбе.
Теорию " совместимости " докажешь ей в первую ночь,
Неделя такой активности и ноги не сможешь волочь.
Прощания - обещания, угрюмый, уснувший вокзал;
И снова - песколежание, как будто бы и не вставал.
Заснув, расслабляя конечности, увидишь немое кино,
Как в гости к пугающей вечности ныряешь на самое дно;
И там, на задержке дыхания, один, в ледяной глубине,
Взрывая сердечные камеры, поймёшь, что ныряешь во сне.
А зонтик под дыркой озоновой на солнце печально поник
И книгу про жизнь робинзонову унёс бородатый старик.
Постой, босота́ волосатая, у спящего - грех воровать;
И ты "Робинзона" лохматого по пляжу бежишь догонять.