В аэроплане,
Где марками обклеены крылья,
Навстречу Солнцу, лечу, подрезая ковыль.
В ноздрях – святые, обмазаны ангельской пылью,
Несут меня в рай, да снова роняют в пыль.
Здесь, на Закате, мужчины похожи на женщин,
Здесь умирает Солнце, глядя на мир.
Твой сперматозоид, ни больше, не меньше
Смог бы взять «Оскар», остался слитым в сортир.
Может, в подлодке,
Где коксом грохочут турбины,
Вслед за дельфинами, пьющими огненный ром,
Я опускаюсь, по Фрейду, в такие глубины,
Где, я не помню: я эльф, а может, и гном?
Запад, какое-то дикое, странное слово,
Вроде бы в кайф, но, по сути, облом,
И снова, волшебный спирт, да по горлу комом,
Вбейте же в грудь, надежный, осиновый лом.
В локомотиве,
Где плещет душа Прометея,
Где расцветает лотос, плотно увядший в углях,
Дерзко танцуют, насквозь продажные феи,
Все в перебор, лишь только мозги на нулях.
Нечего делать, нечего плакать, дружище,
Нам, еще месяц, нам, еще, может быть, год.
Мы оттолкнемся, поверь, от этого днища.
Там, за закатом, вновь заалеет Восход.