…И, как всегда, - неожиданно!
Появляется в дверях, улыбаясь, - чуть застенчиво и даже как-то виновато:
- Ничего, что я опять без звонка?
Плащ какого-то немыслимого покроя, но неизменного черного цвета, небольшая дорожная сумка, ноут в чехле и… они! Всегда – они! Ирисы, фиолетовые ирисы, связанные фиолетовой же лентой, - без всяких там шелестящих пакетов и рюш. Неизменные и ставшие уже традицией, каким-то символом или даже тотемом таких встреч: звонок в дверь, улыбка, поцелуй и - ирисы в тонкой высокой напольной вазе около балконной двери («там прохладнее и лучше для цветов!»), скрываемые развевающимся от ветра кружевом шторы… Порой кажется, что, окажись мы на каком-нибудь конце света или на Севере, - и там в этих руках оказались бы невесть откуда взявшиеся неизменные фиолетовые ирисы…
- Хочу кофе!
И я разыскиваю среди пёстрых баночек ту самую, которую открываю только в такие вечера – кофе робуста. Вместе мы пьём только робусту и никакой другой кофе - уже и не вспомнить даже, почему так повелось. Ещё один тотем.
- Сигареты есть?
- Ты же бросаешь!
Но сигареты у меня есть всегда. Просто потому, что я жду этих встреч.
- Ты надолго?
- В этот раз на пару дней. С мамой побудет соседка – мы договорились, ей нужны деньги. Она всё знает, что и как, и хорошо готовит. Если будет совсем плохо - вызовет скорую. Мама даже рада – не буду мелькать у неё перед глазами два дня…
Целых два дня!!! Да это же просто роскошь! Два дня... Да нет, что это я! Два дня и две ночи! И мы сможем наговориться! И съездим, наконец, в тот самый парк, где всё когда-то началось… Нам никак не удается сделать это в последние несколько месяцев. И обязательно пойдём в музей – мы же так давно собирались, и тоже никак не получалось. Два дня… Какая непозволительная роскошь!..
Мы пьём кофе – из чашечек, которые когда-то покупали вместе, смотрим друг на друга и говорим, говорим… Мне сейчас не вспомнить, о чём… Чушь какая-то, наверное, - обо всём на свете, только не о главном… Смотрим, как котёнок пьёт молоко у плиты, и опять говорим… Котёнка мы тоже покупали вместе, и он давно уже вырос, но все равно остался «котёнком». Он всегда со мной, - хоть кто-то со мной, когда я остаюсь одна после таких встреч… Тоже тотем?..
Мы пьём кофе и смотрим друг на друга… И уже просто молчим… Мы… Совершеннейше живые перед абсолютно бесплотным будущим, беззащитные перед непогрешимостью азбучных истин, которые становятся лживыми при первом же повороте за угол судьбы. Мы, чувствующие и согревающие друг друга на расстоянии и вдвоём воплощающие в реальность ту жизнь, которая по какой-то невероятной роковой ошибке оказалась не предусмотренной в небесном реестре...
Мы ещё долго будем сидеть за столом – в неописуемой радости от возможности быть самими собой и говорить то, что думаешь, не заботясь о том, что подумает твой собеседник, и что он завтра расскажет о тебе знакомым. Мы будем говорить о том, что произошло за время нашего расставания, и что будем делать в эти два дня. Мы будем вслух мечтать о парке и о музее и знать, что ни в парк, ни в музей мы опять не попадём…
Я вспоминаю сейчас эту встречу и думаю о том, что мы были так увлечены тогда своими мечтами, что походили на двух заядлых любителей аквариумных рыбок, неотрывно наблюдающих за редкостными особями, плавающими среди великолепного антуража… А для кого-то сверху мы сами были всего лишь рыбками – за стеклом невероятного аквариума…
… Я вспоминаю взгляд, прикосновение рук и губ к моим рукам и губам, развевающуюся в ночи штору, и думаю о том, как мы, привыкшие к расставаниям, научились удивительно долго хранить ощущение от поцелуев - так же, как научились долго сохранять свежими фиолетовые ирисы в вазе на полу…
***
живопись - Moudru Marie-Claire