Помнишь, сердце, наш домик под ивами
В переулке речной тишины?
Там когда-то мы были счастливыми
Перед тризной Великой страны.
Жизнь тащила в удачи и промахи
Бесшабашной своею игрой.
Помнишь, сердце, невесту-черёмуху
И дымы хуторов под горой?
Я и сам изменился не к лучшему
От погибельной ласки луны.
Помнишь, пахло полынью и грушами
На поминках великой страны?
Неподвластно заветное времени.
Только больше церквей и крестов.
Как же сердце с тобой постарели мы.
Я на двадцать, а ты на все сто.
Ах, зачем я на тракт себя выволок
С полевых белоствольных урём?
Я хотел оболваниться в иноки,
Только стал на века бунтарём.
Не тоской я гоним и не горечью.
Не отрадой мне песни даны.
Не один я под млечною полночью
На могиле Великой страны.
Плачь же, ветер, в поросшее вербками,
За воспетые с болью места.
Что ж мы сердце с тобой наковеркали
В жуткой пляске пера по листам?
Пусть зовут же нас ночи остылые
Полевых белоствольных урём.
Почему я не вышел в пустынники?
Почему я процвёл бунтарём?
7521